– Петр, не перебивай и не удивляйся. Ложись на камни, притворись мертвым.

Петр, хоть и не осознал странность ситуации, как любой воин, выполнил мое указание без вопросов – улегся на камни и застыл. Я свалился рядом, лицом вверх. Ага, любопытные ливонцы. Вверху, из-за обрыва выглянули рожи оруженосцев. Убедившись, что жертвы лежат на камнях, где им и положено быть, головы исчезли. Я выхватил нож, перерезал Петру веревки на руках.

– Сядь под кручу, отдохни, сейчас мой черед. Письмо у тебя?

Петр рукой полез за пазуху, пошуршал бумагой.

– Цело.

Я отбежал по прибрежной полосе чуть в сторону, поднялся по камням и поднял голову над обрывом. Рыцари расположились недалеко от высокого берега, сидели рядком на поваленном дереве. Кони паслись рядом, а оруженосцы разводили костер – видимо, рыцари задумали перекусить.

Я поднялся на берег, выхватил нож и метнулся к врагам, к рыцарям. На коне рыцарь – сила, но в пешем строю неповоротлив. В полном рыцарском доспехе даже с земли подняться сам, без посторонней помощи не может. Вот в бою против рыцаря нож – ничто, но сейчас это – очень удобная штука. Я бил в щель между нагрудником и шлемом. В бою сюда, в эту узкую щель не попадешь даже саблей, но рыцари сидели, а я стоял, и уязвимое место бросалось в глаза.

Когда я расправился с двумя, то внезапно остановился. Передо мной был тот тонкоусый рыцарь, видимо – старший в дозоре, что велел нас утопить. Отплачу-ка я ему той же монетой. Я ударил его ногой в грудь и он завалился назад. От удивления перед внезапно возникшей жертвой глаза рыцаря округлились.

– Зигфрид, посмотри, передо мной дух или демон?

Рыцарь повернул голову в сторону и сразу увидел убитых своих рыцарей. Не упали они лишь потому, что их держали латы, даже крови не было видно – вероятно, она лилась внутрь. Почуяв неладное, рыцарь рукой попытался достать меч, но кисть хватала пустое место. Тогда он попытался встать, что в полной броне совсем непросто, но я не дал ему этой возможности. Сильным ударом ноги в грудь я смял его латы. Латы загромыхали, как пустое ведро.

– Ты полежи, остынь, я ненадолго отлучусь.

Я бросился к оруженосцам, те не ожидали моего появления, оружие их лежало в стороне. Убил я их быстро и без жалости. Чего их жалеть? Они только что бросали нас с Петром на камни. Я отошел к убитым рыцарям. У кого-то из них на поясе видел моток веревки. Нашел.

Подойдя к рыцарю, перевернул его на бок, связал сзади руки, с трудом поднял. М-да, защита на нем хорошая, но коли в бою упадешь, самому без посторонней помощи не подняться.

– Иди! – Я подтолкнул пленника к обрыву.

В глазах рыцаря метнулся страх.

– Что ты хочешь делать?

– То же, что и ты с нами – утопить!

– Рыцарь должен умереть в бою, с мечом в руке, я благородного происхождения, ты не можешь поступить со мной, как с простолюдином.

– А меня или Петра ты спросил о происхождении?

Подведя его к обрыву, я свесился и крикнул:

– Петр, ты там?

– Да.

– Отойди в сторону, сейчас железо упадет.

Рыцарь стоял молча, не молил о пощаде.

– Помолись своему богу, рыцарь! Ты зря на нас напал, видно сегодня – не самый счастливый день твоей жизни.