– Атаман, беспокоятся лошади, никак волки близко, – подал голос Герасим, прирожденный лошадник.

Татары сызмальства растут в седле – для них лошадь и средство передвижения, и печка в холодное время в походе, и еда, когда голодно. Ему стоило верить.

– Оружие приготовьте, други. И смотрите в оба. Хорошо, если это просто волки.

Над нами с шелестом что-то пролетело. Я поднял голову, но что увидишь в ночном небе? Возникло чувство тревоги, беспокойства. Сняв щит с петли у седла, я перебросил его за спину. Как вовремя! Буквально через несколько мгновений я почувствовал сильный удар в щит, заставивший содрогнуться все тело. Разум еще не осознал, что произошло, но рукой с саблей я резко взмахнул, описав полукруг над головой. Раздался какой-то писк, и от меня с шелестом метнулась тень. Что за чертовщина?

– Быстро в круг!

Ратники составили лошадей. Теперь мы стояли в центре дороги, спина одного была прикрыта спиной другого. Павел, обернувшись, удивился:

– Атаман, да у тебя весь щит изодран, щепки торчат! Кто это тебя так?

– Сам не знаю, тварь неведомая в спину ударила. Советую и вам щиты на спину перебросить.

Все дружно перебросили щиты за спину. Опять послышался зловещий шелест, и в неверном лунном свете мы увидели, как, пикируя с небольшой высоты, на нас налетает что-то вроде большой летучей мыши. Широкие перепончатые крылья, голова в темноте почти не видна, на месте лица – или морды? – выделяются лишь два зеленоватых глаза. Герасим успел из лука выпустить пару стрел. Они пробили перепонки на крыльях, не причинив твари вреда.

Вот тварь ближе и ближе, уже видна распахнутая пасть. Перед нами тварь захлопала крыльями, притормаживая, и выставила вперед ноги со здоровенными когтями. Павел метнул в нее охотничий нож, а Андрей попытался достать палицей. Высоковато, удар пришелся в воздух, и тварь когтями разодрала рукав его тулупа. Хорошо, что у всех под короткими тулупами были надеты кольчуги. Тварь с мерзким криком отлетела и стала полукругом набирать высоту. Меня осенило – да это же крикса! Я вспомнил слова старого волхва. Как есть она – перепончатые крылья, змеиная голова, мохнатое тело, длинные и крепкие когти на ногах.

– Герасим, в крылья не стреляй, только стрелы переведешь. Эта тварь имеет острые зубы и крепкие когти, целься в тело! Андрей, если получится – палицей бей в голову, Паша – постарайся отсечь ноги.

Мы внимательно вглядывались в небо, остроглазый Герасим закричал:

– Вон она! – и указал рукой. На фоне темного неба еле виднелась еще более темная тень.

Крикса приближалась и начала снижаться. На этот раз она ударила когтями в морду коня Павла. Конь дико заржал и взвился. Павел смог удержаться, и сабля молнией сверкнула в его руке. Тварь заверещала и взмыла, обрызгав нас вонючей жидкостью.

– Кровь, что ли? Или что у нее там вместо крови? – Павел саблей указал на дорогу.

Я всмотрелся. Там валялась нижняя часть ноги – практически одна стопа с огромными когтями.

– Молодец, Паша! Достал ты ее! Может, раны улетит зализывать?

В мозгу молнией промелькнула мысль – даже не мысль, а воспоминание. Ведь волхв говорил, что криксы налетают стаей.