— Свалилась я. Целый час спала. Поэтому не смогла раньше. Семен, ты был прав.

Моисеев зачем-то одел очки.

— В каком смысле, Александра Ивановна?

— Зимарин застрелился. И проститутку свою застрелил.

В кабинете генерального прокурора России установилось молчание, нарушаемое журчанием воды: генеральный прокурор налил себе очередной стакан минеральной, от снотворных таблеток сохло во рту. Моисеев развел руками — мол, не понимаю, причем тут моя правота.

— Записку успел оставить. Я ее наизусть помню: «Я убил Валерию. В этом дневнике объяснение. Приговор над собой привожу в исполнение сам». Вот протокол допроса его сестры. Кроме того Ирина твоя, Сашка, слышала начало ссоры, только не поняла что к чему.

Романова полезла в сумку, вытащила диктофон.

— Я буду себя записывать. Мое предварительное заключение по дневнику, допросам сестры Зимарина и Романа Гончаренко и показаниям Ирины, а также в соответствии с полученными данными по нашим запросам, такое. Валерия, настоящее имя Валентина Соломенцева, по прозвищу Саламандра, была осуждена в тысяча девятьсот семьдесят девятом году за торговлю наркотиками, загремела по политической статье, потому как имела связь с иностранцами, отбывала наказание в Архангельской области. При содействии Биляша, с которым у нее была любовная связь и который, как вам известно, был там каким-то начальником, была досрочно освобождена и продолжала на свободе, уже вместе с Биляшом и Татьяной Бардиной, заниматься наркобизнесом. С вашим Зимариным познакомилась на вечере в клубе Дзержинского.

Романова нажала кнопку «паузы», сказала скороговоркой:

— Этот обалдуй слюни развесил.

Отпустила кнопку и снова заговорила с расстановкой:

— Не подозревал, что он для нее просто надежное прикрытие. Бардина шантажировала соперницу, от нее надо было избавляться. Биляш это с успехом проделал. При обыске у Бардиной в тайнике был обнаружен дневник, сам Бардин видел его только в руках Бабаянца. Бабаянц принял дело по факту смерти Татьяны Бардиной, но Зимарин дело прекратил, и прекратил не потому что прикрывал Владлена Бардина, а потому что усра... пардон...

Присутствующие улыбнулись, а Романова дала обратный ход пленке.

— ...а потому что испугался до усё... тьфу ты.

Теперь уже все громко смеялись, а Романова сосредоточенно перекрутила пленку назад.

— В общем, Зимарину было позорно, что он женился на преступнице, он изъял этот дневник и дело прекратил, чтобы не всплыло прошлое его супруги. Бабаянц же хотел приехать к Турецкому, чтобы рассказать об изъятии дневника Зимариным, но он, как я полагаю и это мы вряд ли проверим, ничего не знал о его содержании.

Моисеев ерзал на стуле, не решаясь прервать начальницу МУРа. Наконец она повернула к нему лицо и спросила:

— Ты чё, Семен?

— Почему же я прав, Александра Ивановна? Я как раз совсем наоборот, я говорил Александру Борисовичу, то есть я просто возмущался, что он заподозрил городского прокурора в Похищении вещественных доказательств.

— Ты прав, потому что у Зимарина было лицо, притом лицо расстроенное, а не харя, как утверждал , Турецкий, ты прав, потому что он к этой банде не имеет отношения, ты прав, потому что он ортодоксальный дурак...