— Надо подумать. Давайте чай пить, Елизавета Ивановна. У меня от гостей вкусный кекс остался.
— Нет, спасибо, Никуша. Поеду.
Бывшая свекровь поцеловала внука, увернувшегося от ее объятий, погладила бывшую невестку по голове и вздохнув ушла. Ника знала, что Елизавета не может примириться с разводом сына и не оставляет попыток восстановить семью.
— Ну, расскажи, что вы с папой делали.
Ника притянула к себе Кешку.
— Мы пели и даже танцевали.
— Пели?! — У Ники зародились кое-какие подозрения насчет неправильного русла развития музыкальных способностей сына.
— Да, мама! Послушай, какие смешные песенки: эх, хвост, чешуя, не поймал я ничего!
— Что-о-о?!
— Почему ты сделала такие страшные глазки, мамочка? Это же хорошая песенка — дядя ловил рыбку и ничего и не поймал! А один раз — вот послушай.
И Кешка запел сдавленным голосом, явно подражая оригиналу:
А тут случайно я крючком поймал русалку!
Я это помню, это было как вчера!
Крючок я бросил, бросил леску, бросил палку,
а в результате я поймал лишь три пера!
Ника закрыла лицо руками.
— Мамочка, почему ты плачешь? Это же смешная песенка! Дядя хотел поймать русалку на удочку, а ему только три перышка попались.,. А-а, ты, оказывается смеешься! Вот и папа с дядей Сашей смеялись! А бабушка ругалась!
— С каким дядей Сашей?
—Ну, дядя Саша — который ловит бандитов, которые все воровают.
— Саша Турецкий? Следователь? Только не «воровают», а воруют.
— Да, воруют. И у-би-ва-ют.
— Когда это было, вчера?
— Да нет же, да нет же, сегодня! Папа позвонил дяде Саше, сказал: у меня есть бутылка и разговор. И дядя Саша сразу ка-ак приехал, и они вот выпивали водку на кухне и говорили секретный разговор, и мы с бабушкой хотели подслушать, а они дверь захлопнули, и ничего нам не было слышно. А потом дядя Саша сказал, что у него есть пленки одного... римиганта!
— Кого-кого?
— Ну, мириганта!
— А, эмигранта.
— Да. Фискованные.
— Понятно. Конфискованные.
Значит, не все было потеряно. Все-таки Алеша рассказал Турецкому о случившемся. Надо взять себя в руки и ждать.
— Мама, я хочу кушать!
А пока что кормить сына. Жаль, яйца проворонила, идиотка.
— Что бы ты хотел поесть?
— Яичницу! Или гоголь-моголь!
4
Затаив дыхание, Ника неслышно подошла к двери.
— Ника, это я, Саша, Турецкий.
— Ты приехал. Спасибо. Да, здравствуй. Вот, проходи, пожалуйста, садись, подожди, я уберу Кешкины игрушки. Спасибо тебе. Я сейчас, ящик отнесу.
— Да не надо ничего убирать, Никушка. Вот чемоданчик мой пристрой куда-нибудь. Все в полном порядке. Дай я лучше на тебя посмотрю, ведь сто лет не виделись. Ты все такая же красивая.
— Спасибо. Да. То есть... Я не о том...
— Знаешь что, если у тебя есть кофе, то я его с удовольствием выпью. Можно растворимый.
— Нет, у меня нет кофе. Ой, ну что я говорю! Конечно, я сейчас сварю! И у меня кекс есть, Аленка сама готовила. Очень хороший, с изюмом. И наверно еще свежий. Да ведь это только вчера было, конечно свежий. Почему ты смеешься? У меня очень дурацкий вид да?
— У тебя исключительный вид, Никушка. Идем на кухню. Я твой кофе помню еще, знаешь, с каких времен? С Сокольников. Мы с Лешкой были на втором курсе, а ты в девятом классе. Ты тогда как раз косы отрезала, и Алексей выпал в осадок. Он и -сейчас там пребывает.