Все это время Боб оставался активным и деятельным, будучи в состоянии активно реагировать на кризисную ситуацию. И хотя другие дети спаслись вместе с ним, многие из них оказались гораздо более испуганными, выбравшись из подземелья. Если бы никто не призывал их с настойчивостью спастись из ямы, они так и остались бы под землей — в полной беспомощности. Двигаясь, как зомби, они нуждались в помощнике, который вывел бы их на свободу. Пассивность такого рода похожа на поведение, о котором сообщают военные подразделения, специализирующиеся на освобождении заложников. Оно носит название «Стокгольмского синдрома». Довольно часто заложники сохраняют полную неподвижность до тех пор, пока ни услышат повторных приказаний.

Выведя других детей на свободу, Боб Баркли успешно ответил на исключительный, чрезвычайный вызов. В тот день он, без сомнения, был героем Чаучиллы. Однако, более существенным для всей его последующей жизни, а также — для тех, кто занимается исследованием травмы, было то, что он оказался избавленным от тех болезненных последствий травмы, которые поразили остальных двадцать пять детей. Ему удалось сохранить способность к действию и успешно пройти через реакцию иммобилизации, в то время как та же самая реакция совершенно подавила и вывела из строя остальных. Некоторые были так сильно напуганы, что страх продолжал подавлять и сковывать их еще долгое время после того, как миновала реальная опасность.

Люди, пережившие травму, испытывают примерно то же самое. Они оказываются не в состоянии преодолеть тревогу, вызванную происходящим. Совершенно ошеломленные случившимся, они продолжают испытывать ужас и ощущение полного поражения. Плененные собственным страхом, они уже не способны вернуться к нормальной жизни. В то же время, есть и другие люди, пережившие практически те же события, но не испытавшие вообще никаких долговременных симптомов. Травма воздействует на нас таинственным образом. И это — одна из ее особенностей. Не зависимо от того, насколько пугающим является само событие, не всякий, переживший его, будет травмирован. Почему некоторые люди, такие, как Боб Баркли, успешно справляются с подобными ситуациями, в то время как другие, казалось бы, не менее умные или способные, становятся совершенно больными? И, что еще важнее, каковы будут последствия для тех, кто и раньше уже испытал на себе подрывающие силы воздействия прошлых травм?

Когда я впервые начал работать над темой травмы, она была для меня сплошной тайной. Первый мой значительный прорыв в ее понимании произошел неожиданно, в 1969 году, когда меня попросили посмотреть одну женщину. Ее звали Ненси, и она страдала от сильных приступов панических атак. Эти приступы были настолько тяжелы, что она не могла даже одна выходить из дома. Ее направил ко мне психиатр, который знал о том, что я интересуюсь возможностями использования подхода, основанного на взаимосвязи тела и психики в процессе исцеления (новая и малопонятная в то время область). Он думал, что его пациентке может помочь какой-нибудь курс упражнений для релаксации.