Трофеи меня не очень порадовали, но несколько интересных образцов я нашёл. Оружие, броня и мелочевка в карманах. У пленников вообще ничего полезного не было, что не удивительно, а женщину я не трогал. На интерес закинул мумию в инвентарь, но не обнаружив камней или кристаллов, выбросил падаль обратно.

– Бесполезный кусок дерьма, – сплюнул я на него и направился к спящей девушке.

– Допрос, судя по всему, откладывается…

Подхватив ее и закинув на плечо, направился туда, откуда появилась эта группа, полагая, что вели их в логово, а не на свободу, да и смутные образы подсказывали, что там был выход. Катакомбы или скорее технические тоннели огромного заброшенного производственного комплекса, а ныне свалки, тянулись на многие километры как в ширину, так и в глубину планеты. Сквозь перекрытия мне были отлично видны многочисленные проходы и уровни этого огромного сооружения! Почему Гея отправила меня сюда я не понимал, чем ей курортная планета не угодила? Чтобы жизнь медом не казалась… или все же была другая объективная причина? Задавался я очередными безответными вопросами, бредя с девушкой на руках по бесконечным и мрачным переходам. Сенсор помогал избегать встреч с местными обитателями, заставляя меня спускаться все ниже, пока наконец я не нашел удобный закуток, который перекрывался металлическим шлюзом. Место было ничем не лучше и не чище остальных, но меня устраивало. Костюму плевать на эти неудобства, остальное меня не волновало…

Для восстановления моего резерва понадобилось пять часов и два литра воды. Процесс этот проходил заметно медленнее, чем там, откуда меня перенесла Гея, но все равно приходилось ждать, пока девушка хоть немного придет в себя и очнется, да и торопиться, по правде говоря, мне некуда. В том, что вода действовала, я убедился по спавшей опухоли, рассосавшимся синякам и по затянувшимся порезам и ранам на лице. Поил ее за это время еще пару раз, а после того как она очнулась, сунул ей в руки созданную уником флягу. Уговаривать ее, к счастью не пришлось, вода в мгновение ока была выпита, а фляга возвращена, и только после этого я удостоился более пристального внимания. Не знаю, что в полной темноте она смогла рассмотреть, но судя по ее выражению лица то, что она увидела ей не понравилось…

– Не нравлюсь? – задал я ей вопрос на ломаном местном диалекте, судя по воспоминаниям, полученным от мародера и каннибала, поглощенного мной.

– Кто ты? – был ее встречный вопрос.

– Тот, кто освободил тебя. Не хочешь рассказать, зачем? – с трудом сформулировал я очередной вопрос.

– Ты про тех **** которые **** меня?

Не все слова дались мне, так как произносились, судя по всему, на другом языке.

– Ага.

– Мой сын погиб из-за них… **** предали ради **** сдали этим****.

– Плохо понимаю, но смысл понятен. Что будешь делать?

– Я свободна? – без особых эмоций, в лоб спросила меня. Я давно заметил, что эмоциями она не фонтанировала, лишь ненависть и боль промелькнула после моего вопроса, а так такое ощущение, что это робот, а не человек. Видимо, сильное эмоциональное потрясение не прошло для нее даром. Апатия и безразличие, приправленные крупицей удивления, ощущались все отчетливей.