Бурче решил не сидеть в осаде, а встретить врага в чистом поле, в чём его полностью поддержал Сукхан со старшинами. Преимущество в людях было на нашей стороне. И, конечно, нельзя сравнивать ополчение с куманским войском. Да и дружина переяславцев собиралась с бора по сосенке. Теоретически наибольшую опасность представляли клобуки, но они были деморализованы нападением и расправой над своими лидерами, которых мы перерезали практически полностью.

Опытный Рюрикович оправдал мои ожидания и сразу в битву не полез. А может, оценил расклад сил и задумался. Ведь мы могли атаковать его войско на марше и тогда у переяславцев не было бы никаких шансов. Кстати, князь тоже мой родственник через бабку, которая являлась сестрой его матери. Сплошные семейные междусобойчики, если внимательно приглядеться.

Встречу решили провести на нейтральной территории, где был разбит шатёр. Каждый из командующих взял с собой по два человека и одного слугу. Сукхан ожидаемо позвал нас с Бурче. Владимир же прибыл вместе с роменским воеводой и молодым клобуком, на которого мы демонстративно не обращали внимания. Юный хан, скорее всего, будущий глава разгромленной орды, был просто в бешенстве от такого отношения. Только молчал в тряпочку и даже не пытался вставить слово. Это ещё раз убедило меня, что клобуки при всей своей мнимой независимости обыкновенные слуги русских князей. Пусть верные, но тем не менее.

Владимир Всеволодович был крепким воином лет тридцати пяти и абсолютно непохожим на славянина. Тёмные вьющиеся волосы с проблесками седины, внушительный нос с горбинкой и резкие черты лица, выдавали в его предках отнюдь не русских. Оно и понятно, при матери ясинке и отце наполовину греке. Даже юный клобук был более похож на славянина, нежели потомок легендарного Рюриковича. Особой канители никто не разводил, и князь сразу выставил нам претензии о нарушении старых договоров. Но и наш хан особой дипломатичностью не страдал.

— Два года подряд, твои псы, — Сукхан кивнул в сторону клобука, — Разоряют наши кочевья. За это время были разгромлены одиннадцать аилов, убито более двадцати небольших семей. Часть наших людей содержались в рабстве у твоих слуг. Повезло, что их не успели продать этой осенью. Но сколько моих родичей отправилось на невольничьи рынки, не знает никто. Мы же соблюдали перемирие, так как думали, что общая беда должна объединить Русь и куманов. Но переяславцы думают иначе. Так в чём мы не правы, князь?

Всеволодович некоторое время хмурился и ожёг гневным взглядом приунывшего клобука.

— Ты посылал к нам посольство этой весной. Почему не донёс эти новости до князя? Он бы покарал виновных и вернул ваших людей. А чёрные шапки выплатили бы виру, за разорённые становища и угнанных людей. Но вы пришли всей ордой, подло напав на весь народ, не разбирая людей на правых и виноватых.

— Почему же? — спокойно ответил Сукхан, — Мы казнили только виновных. Большая часть твоих псов жива. Кроме убитых в бою, конечно. Ты даже привёл их с собой.

— О каких виновных ты говоришь, Сукхан? — князь явно начал злиться, — Ты же сам ранее ходил в набеги на нас и клобуков. Ну, угнали стадо овец, умыкнули девок покрасивее, кому-то из пастухов не повезло и его прибили. Так был и будет в степи, не мы придумали эти обычаи. Только вы пришли войной и напрочь разорили все посёлки княжьих людей. Не боишься, что в ответ придёт объединённая русская дружина и спросит с тебя за всё? Вы и бродников говорят проредили изрядно. Их воины, коих мы наняли для похода на Чернигов, вернули серебро и ушли домой. Ты ведь помешал не только нам. Сейчас на тебя злы ещё и во Владимире.