– Не будем забывать, – поспешно перебил его вспотевший Габриэль, – что их действия, если верить апокрифу Енофа, были все-таки продиктованы заботой о людях, которые страдали под гнетом обжиравшихся кровью исполинов.

– Или завистью, – продолжил, пародируя его тон, Калашников. – Они позавидовали более симпатичным коллегам, которые пользовались успехом у земных девушек. Плюс, если верить самым старым библиотечным свиткам, существует еще одна любопытная версия, – он придвинулся к Габриэлю, смотря ему прямо в глаза. – Ведь ангелов, составивших кляузу Голосу, первоначально было семь, а не шесть. И один из этих ангелов позже отредактировал апокриф Енофа, приложив усилия, чтобы его имя не называлось в числе доносчиков… а потом и вовсе изъял эту главу из Библии.

Малинин широко раскрыл глаза. На этот раз слов у него не нашлось.

– Это правда, – выдавил Габриэль, избегая встречаться взглядом с Калашниковым. – Но дело в том, что я провел изъятие главы с молчаливого согласия Голоса. Не стоило давать в руки нашим противникам в Городе такой шикарный козырь. Тогда дело просто шло к тому, что ВСЕ до единого ангелы перебегут за Землю вслед за теми двумястами. Ибо кого не устраивает свободная любовь и халявная выпивка? В Небесной Канцелярии не осталось бы тогда никого. Мы это понимали, поэтому и написали докладную Голосу.

– С молчаливого согласия? – усмехнулся Калашников. – Как мы видим, Голос абсолютно не был в курсе того, что творилось, – он НЕ ЗНАЛ, что куча ангелов слиняла на Землю, где под винцо активно соблазняла девиц. Может быть, у него тогда тоже был отпуск или, вполне вероятно, он откровенно не интересовался земными делами? В принципе ваши моральные качества и то, чем вы руководствовались при доносе, для меня не суть важны. В общем, кто-то умный ждал очень много лет, а теперь решил поквитаться с вашей семеркой за это. Вариантов для начала довольно много. По крайней мере, каждый из двухсот падших ангелов теперь имеет на вас большущий зуб.

– Они все исключаются, – тускло сказал Габриэль. – Большинство уже в Аду, другие на Земле. В Небесную Канцелярию они по-любому не имеют больше доступа. Но ведь кто-то же принес в Рай модифицированный вирус…

– Бесспорно, – подхватил Калашников. – И вот с этого момента, как говорил один великий сыщик, вступают в действие маленькие серые клеточки[45].

– У меня они тоже бывают, – пришел в себя Малинин. – Особенно если косяк из афганской травы вмазать. Сначала действительно серые такие клеточки плавают, а потом они кислотного цвета становятся, распухают и…

Не прерывая речи и даже не поворачиваясь, Калашников протянул в пространство руку, нащупал голову унтер-офицера и ударил об стол сверху вниз. Нос Малинина впечатался в фолиант апокрифа, и казак сполз на пол.

– Ну, так вот… – ничтоже сумняшеся продолжал излагать Алексей. – Если падшие ангелы не могут проникнуть в Рай, то кто же тогда в этом кровно заинтересован? Кто тысячелетиями выжидает, чтобы, по сицилийскому обычаю, подать свою месть холодной? И когда, спустя столько тысяч лет, вдруг представляется благоприятный случай, расправляется со своими жертвами – быстро, ловко и жестоко?