– Вот! Это вам! – торжественно объявил Башмачков и извлек из внутреннего кармана куртки стеклянную фляжку армянского коньяка, которую час назад они прикупил в баре, а Лина вручила хозяйке коробку конфет того же происхождения.
– Ну, друзья, сегодня гуляем! В последние годы я редко принимаю гостей… Когда был жив муж, у нас постоянно толпились писатели, художники, музыканты… Эх, было, было времечко, но прошло… Хорошо, что вы ко мне сегодня нагрянули! – хозяйка искренне улыбнулась. Усадив Лину и Башмачкова в парадной комнате, она отправилась за чайником на кухню. Треф уселся так, чтобы держать в поле зрения Башмачкова, на которого по-прежнему поглядывал с подозрением.
Разлив чай по тонким фарфоровым чашкам, Иветта попросила Башмачкова плеснуть в пузатые рюмки немного коньяку.
После первого тоста, когда лица гостей и хозяйки порозовели, глаза заблестели, а коньяк донес тепло до кончиков пальцев, Башмачков приступил к расспросам.
– Иветта Александровна, вам удалось что-нибудь вспомнить о друзьях Бориса Биркина? – спросил он, мобилизовав все свое обаяние.
– Минуточку!
Старушка поднялась, опираясь о дубовый стол, при этом ее суставы и стул, на котором сидела дама, скрипнули одинаково громко. Она извлекла из книжного шкафа толстый альбом с фотографиями и пристроила его на скатерти, сдвинув парадные чашки к противоположному краю.
– Может быть, здесь найдется то, что вас интересует. Вот она, наша малолетняя «банда» в Дуделкине. Это я (правда, сегодня узнать невозможно?), это Боря Биркин, это Лялька Куприянова, а это… Да, это он, наш Владик Волков! Они с Борей были моложе меня и моих друзей на десять лет, но мы, конечно, знали друг друга, иногда даже в волейбол у Бори на участке играли.
– Владик дружил с Борисом?
– Ну как – дружил? Он из деревенских, лет с пятнадцати помогал на писательских дачах. В загородном доме, знаете, лишние рабочие руки всегда нужны: уголь принести, печку растопить, листья на участке убрать. Семья Владика жила бедно, вот он и старался в дом копейку добыть. Он ведь сиротой рос. Отец спился и умер, когда Владик был совсем маленький, потом и мать скончалась от рака. Владика воспитывали бабушка и дедушка, оформившие над ним опекунство. Но разве за пацаном уследишь? Был на учете в детской комнате милиции, попал в колонию малолеток за участие в драке. Когда вышел, опять стал работать истопником на дуделкинских дачах. У нас ведь газа отродясь не было, только печное отопление. Вот пацан и помогал вдовам писателей, которых здесь немало, управляться зимой с дровами и углем. Во взрослом возрасте Владик опять был осужден, теперь уже за какие-то крупные денежные махинации. Вышел по амнистии. Одно время в Дуделкино ходили слухи, что Владик Волков стал владельцем какого-то не слишком известного банка. Потом говорили, что он успешный фермер. Конечно, это не единственный его бизнес. Слышала от соседей, что нынче он строит многоэтажные здания на продажу… В общем, наш Владик нынче миллионами ворочает.
– Иветта Александровна, можно, я покажу вам несколько снимков, – спросил Башмачков и пояснил: – Только они не очень четкие, потому что сделаны с экрана.