— Тут все еще хуже. Она мертва. Ее я спросить не могу. Она не может за себя постоять. Не может сказать: «Как ты могла такое обо мне подумать?» — Ева взлохматила волосы, пересекла кабинет, подошла к окну. — Вот до чего я дошла: незаконными методами пытаюсь узнать, не замешана ли она в чем-то нехорошем, не брала ли она взятки, не была ли стукачкой Алекса Рикера.

— Моррис как главный судмедэксперт может получить доступ к файлам по этому делу? — спросил Рорк.

— Да, он может найти доступ. Ты хочешь сказать, что я засекретила эту часть расследования, чтобы защитить его? Или себя?

— Дорогая Ева, я не вижу ничего плохого в попытке защитить его или тебя. Если найдешь самое скверное, ему придется об этом узнать. А если там ничего плохого нет, зачем ему знать, что тебе пришлось это проверять?

— Ты прав. Лучше ты этим займись. У тебя получится быстрее.

Ева так и осталась у окна. Она стояла и смотрела на огни, светящиеся в темном вечернем небе. Что делает сейчас Моррис? Может, принял успокоительное, попытался заснуть, забыть обо всем хоть на несколько часов? Или смотрит, так же, как она, на свет и тьму?

Она поклялась, что найдет для него ответы. А если ответ в том, что женщина, которую он любил, была плохим копом, лгуньей, что она его использовала? Вдруг ответ окажется таким же болезненным, как вопрос?

— Ева.

Она повернулась, невольно напрягаясь.

— Что?

— Я могу копнуть еще один уровень или два, попробовать кое-какие трюки, но я вижу здесь женщину, которая жила по средствам. Возможно, тебе интересно будет узнать, что в Нью-Йорке детектив третьего класса получает немного больше, чем в Атланте. Правда, в Нью-Йорке жизнь дороже, это нивелирует разницу. Она вовремя платила по счетам, иногда допускала небольшой перерасход по кредитной карточке, но за месяц или два все выравнивала. Нет никаких необычных вкладов или снятия денег со счетов. Никаких крупных покупок. Я испробовал все обычные комбинации имен — Колтрейн, ее родственников, Атланты и другие ключевые слова, мыслимые и немыслимые — и приказал компьютеру отыскать второй счет. Ничего не нашел.

Ева почувствовала, как уходит напряжение.

— Значит, на данный момент не похоже, что она брала взятки.

— Ты была в ее квартире. Там есть картины, драгоценности?

— Ничего настораживающего. Постеры в рамках, заурядные картинки, несколько приличных украшений, остальное — качественная бижутерия. Давай оставим это, пока не поговорим с Алексом Рикером. Я буду ее проверять, только если в этом будет необходимость.

— Хорошо. — Рорк приказал сохранить все данные и снова приложил ладонь к сенсорной пластинке. — Рорк. Отключить питание.

Когда консоль, мигнув, отключилась, он подошел к Еве и положил руки ей на плечи.

— Я понимаю: все еще тяжелее, когда это затрагивает тебя лично.

Ева на минутку закрыла глаза.

— Не могу избавиться от мысли о Моррисе. Как он справляется… или не справляется. Что я могу найти и как это на него повлияет, если я что-то найду. Мне бы отказаться от этого дела, передать его другому следователю, но я не хочу и не могу — по тем самым причинам, по каким должна бы отказаться. Потому что пострадал мой друг. Его жизнь рухнула.