Впрочем, в страхе в этой стране живут не только олигархи. Конечно, в многолетней войне мексиканских властей с наркодилерами плохие парни стреляют в основном в полицейских либо друг в друга, но не обходится и без неизбежных в такой ситуации побочных эффектов. Все больше мексиканцев побогаче и предприимчивее делают себе специальную американскую визу, позволяющую им, если они инвестируют достаточно средств в американские компании, переезжать в США. Недавно мне рассказали об одном бизнесмене, который владеет клиникой в городе Сьюдад-Хуарес, расположенном неподалеку от американо-мексиканской границы, прямо напротив техасского Эль-Пасо. Раньше, напуганный насилием и засильем наркотиков, он запрещал своим домочадцам ездить в Колумбию, а сегодня связанный с наркотиками криминал заполонил Сьюдад-Хуарес и заставил его перевезти семью в Техас. Теперь этот человек ездит в собственную клинику только в случае особой надобности, в сопровождении вооруженных до зубов охранников. А вот в Колумбии ситуация с наркотиками исправилась настолько, что его семья ездит в отпуск в колумбийский город Медельин, еще пять лет назад считавшийся мировой столицей криминала.

Сегодня бизнес страны, что называется, лег на дно. Если глобальный кризис вынудил многие страны занимать слишком активно и много, Мексике пришлось занимать слишком мало. За прошедшее десятилетие зарождающиеся рынки в среднем увеличили сумму банковских кредитов для юридических и физических лиц на 20 процентных пунктов, до 50 процентов от ВВП, а в Мексике этот показатель вырос всего на 3 процента, составив 24 процента от ВВП. Это весьма важный и показательный момент, ибо капитализм просто не может функционировать без займов, в Мексике же кредиты растут медленнее, чем в любой другой стране Латинской Америки. Начиная с кризиса песо, разразившегося в 1994 году, основные мексиканские банки упорно держат кредиты и займы «на коротком поводке», и такая вялость в области кредитования вполне ожидаема для любого неконкурентоспособного рынка. (Этим, например, частично объясняется стагнация в Японии, где банковское кредитование тоже было заморожено много лет назад.) В последние годы одним из ключевых факторов экономического роста других стран Латинской Америки стала активная инновационная деятельность банков, начавших предоставлять кредиты клиентам с низким уровнем доходов, то есть сектору, ранее ими не обслуживаемому. Но мексиканские банки предпочли не суетиться.

Исключения обычно делали только для крупных частных монополий, даже когда с деньгами было совсем туго. Олигополистическая структура этих компаний формировалась в 1970-е годы, когда Мексика была еще, по сути, социалистической страной, а большинство отраслей – государственными монополиями, надежно защищенными от иностранной конкуренции высокими тарифными барьерами. В результате двух кризисов 1980-х и 1990-х годов, вызванных огромными государственными задолженностями, эти компании распродали частным владельцам. На практике это зачастую горстка имеющих доступ к капиталу богатых семей, которые приобретают госсобственность по ценам значительно ниже ее балансовой стоимости. В итоге государственные монополии превратились в частные; именно они со временем дали жизнь многонациональным корпорациям Мексики.