С легкой улыбкой на губах Фил Маршам смотрел на краснощекого толстяка.

— Похоже, — произнес он, — ты снова готов упасть.

На красном лице толстяка отразилось сначала удивление, а потом откровенная неприязнь. Он рассвирепел.

— Ах ты, хитрый, грязный бродяга! — прогремел он. — Подлый, мерзкий негодяй! Вон отсюда! Убирайся!

— Эй, Джимми Барвик, похоже, твои мозги совсем ослабли со временем! Поосторожнее. Твой брат уже на пути в Уэйпинг. Его приговор уже подписан и скреплен печатью.

Толстяк медленно подошел к Филу. Он был похож на свирепого пса.

— А, это ты, — прошипел он. — Я собираюсь крепко тебя поколотить и вышвырнуть прочь. Так что ты будешь прятаться под заборами от страха. Но, похоже, у тебя хорошие новости. Что значат твои слова о виселице?

— Это правда. Вероятнее всего, что сейчас твой драгоценный братец болтается в воздухе с завязанными глазами. А что касается того, чтобы поколотить меня, то пошевели мозгами, напряги память и подумай, так ли легко тебе удастся со мной справиться.

В маленьких глазках толстяка мелькнуло сомнение. Память его не подвела.

— Что ты имел в виду, когда хотел поговорить с Нэлли Энтик? — спросил он подозрительно.

— Тебя это не касается.

— Ха! — он мрачно нахмурился. — Меня это очень даже касается.

Сверху раздался звонкий голос:

— Кто звал меня?

Они посмотрели в ту сторону, откуда послышался голос. Лицо Филипа Маршама просветлело. В дверях стояла она. Она оказалась не так мила, как он ее представлял себе. Когда он заберет ее из этой гостиницы, ей не придется носить это грязное платье, подумал Фил. Но это была она — та самая Нэлли Энтик, которая так легко дала ему обещание и жарко поцеловала перед уходом. И он пришел за ней.

— Вернулся, Джон? Нет, тебя звали не Джон. Постой! Нет, вылетело из головы, но я хорошо помню твое лицо. Принести тебя пива? Может быть, вина? У нас есть отличное вино.

Фил не верил своим ушам. Он молча уставился на Нэлли Энтик.

— Я пришел, — выдавил он из себя, — выполнить обещание…

Она посмотрела на него в недоумении и громко рассмеялась:

— Глупый мальчик! Я уже шесть месяцев как жена.

— Жена?

— Да, моя, — вставил Барвик. — Давай, убирайся! Я не хочу видеть, как всякие щенки увиваются за ней.

Филу все стало ясно. Поведение толстяка говорило само за себя.

— Понятно, — произнес он. — А ты теперь хозяйничаешь в гостинице?

— Да! Мне придется свернуть тебе шею, чтобы ты наконец-то понял! Убирайся!

Девушка взяла Барвика за руку.

— Он не хочет ничего плохого, — прошептала она. — Глупо прогонять посетителей. — И она пылко взглянула на Фила из-за плеча Барвика.

Фил понял, что она по-прежнему осталась ветреной девицей и замужество ее не изменило.

Теперь он посмотрел на нее другими глазами и ее прошлое очарование исчезло. Я даже думаю, что повременит Том Маршам еще год с женитьбой, и у меня не было бы истории, чтобы вам поведать. Но сын унаследовал все лучшее, что было в его отце. Не долго думая, Фил распрощался с бездушной красоткой и с этой гостиницей. Все его мечты, связанные с ней, рассыпались, как замок, построенный на песке. Но Фил не жалел об этом. Он выбросил из памяти весь этот мир, с которым ему пришлось столкнуться.