– Да, я спиваюсь потихоньку… А что мне еще делать?! Что?! Как еще заглушить этот постоянный ужас? Я же спать почти не могу, стоит заснуть, как сразу же с воплем просыпаюсь! Только когда напьюсь до беспамятства заснуть и могу…

– Разве я вас обвиняю? – с грустью улыбнулся ей юноша. – Уж кто-кто, а я способен понять… Самому каждую ночь снится.

– Да потому мне и хотелось с вами поговорить, что показалось – вы сможете меня понять, так как сами прошли подобное… – снова всплакнула девушка.

Гадал дождался, пока им не принесли заказ – мясо, салаты, жареные корнеплоды – и тоже налил себе бренди. Чокнулся с Алнарой, и они выпили, но на этот раз он чуть ли не силой заставил ее основательно закусить. Девушка ела, не ощущая вкуса, механически двигая челюстями. Поев, опустила голову на руки, и слезы снова закапали из ее глаз.

– Успокойтесь, – положил ей руку на плечо Гадал, – вы уже не там.

– Да, спасибо… – кивнула она. – Я хотела вам рассказать… Напомните, пожалуйста, на чем я остановилась.

– На том, что к вам посватался герцог, – ответил ей юноша, ему не очень-то хотелось слушать подобные истории, но было жаль эту бедняжку и понятно, насколько ей необходимо перед кем-нибудь излить душу, чтобы хоть немного опомниться. Перед кем-то, кто способен понять.

– Посватался… Я после этого сватовства в ногах у отца валялась, умоляла не отдавать меня этому зверю. Все же знали, что у герцога Триад ни одна жена больше месяца не живет… Он их страшно замучивает, ему, видишь ли, рабыни неинтересны были. Никогда отцу этого не забуду! Ему на мою жизнь плевать было, ему герцог сватовством честь оказал! И это для него важнее всего было… Он слуг ко мне приставил, чтобы я не сбежала или сама с собой чего не сделала. Упаковали, как куклу, и доставили в замок Триад. Там поставили перед герцогом, он контракт брачный подписал, и отцовские прихвостни убрались. А потом…

Алнара не выдержала, упала лицом на руки и зашлась в отчаянных, хриплых рыданиях. Поняв, что ей надо выплакаться, Гадал не стал успокаивать ее, просто положил руку девушке на затылок и тихо гладил, пока она не успокоилась. Потом налил ей бренди и заставил выпить. Но все же прошло немало времени, прежде чем Алнара смогла продолжить свой рассказ.

– Может вам не стоит это вспоминать? – тихо спросил юноша.

– Нет… – упрямо помотала головой девушка. – Мне нужно хоть кому-то это рассказать, а то я с ума сойду.

– Хорошо, – кивнул он. – Рассказывайте.

– Герцог раздел меня, жестоко изнасиловал, а потом прибил за руки к стене…

И Алнара показала Гадалу свои ладони. Посреди каждой был большой, звездчатый шрам.

– Как он только меня не мучил… – продолжила она, с трудом сдерживая стон от страшных воспоминаний. – Вспорол живот, вынул кишки и полил какой-то жгучей жидкостью… Оголил кости и начал медленно дробить их… Я помню только боль, страшную боль и ужас. Этот ужас и сейчас со мной, он никуда не уходит. Потом мне рассказали, что все продолжалось неделю. Если бы к нему в гости не приехала Магистр Боли – герцог ее любимец – то он бы меня так и замучил, никакие исцеляющие жезлы бы не помогли. Но у меня от боли пробудился Дар, и Магистр это увидела. Она велела зашить все мои раны и исцелила меня, забрав потом с собой в Башню. Но раздробленные кости и от заклинаний не срастаются как следует. Хожу, как утка, едва-едва, переваливаясь, но и то – чудо. Все тело постоянно болит. И все помню… А каждый урок у Магистра Боли… О боги, завтра же снова этот кошмар!