Неожиданно он наклонился и поцеловал холодное лицо жены.

- Не так легко украсть сто тысяч долларов днем из театра на Бродвее, заметил я.

- Это произошло не там, - возразил он. - Это случилось в моем офисе в нижней части города на тихой улице близ Нижнего Бродвея - на Герц-стрит.

Мы уже выходили из квартиры, когда я вспомнил, что табачный киоск, в котором я покупал сигареты, находился именно на Герц-стрит.

Глава седьмая

На следующее утро я проснулся в девять часов и вспомнил, что накануне ночью попал в новый мир и теперь придется много потрудиться, чтобы доказать, что этот мир не хуже прежнего. Я обнаружил убийство и не сообщил о нем; что значительно хуже, я молча согласился с тем, что с орудия убийства стерли отпечатки пальцев, и ушел из квартиры с этим пистолетом в кармане. Правда, это был ложный след, попытка обвинить меня в убийстве, которого я не совершал... Но капитан Лу Магулиес может оказаться совершенно иного мнения... Если, конечно, он про это узнает.

Я втиснулся в свою миниатюрную ванную, побрился и принял душ. С высоких деревьев на углу сквера доносилось пение птиц. Потом я услышал шаги по коридору перед дверью; судя по ним, эти люди носили тяжелую обувь.

Шаги стихли, в дверь постучали. Вовсе не потому, что гости были воспитанными и вежливыми людьми: просто на этой стадии у них не было никакой нужды применять силу. Я вышел из ванной, даже не заправив в брюки новую белую рубашку, распахнул дверь, и они буквально внесли меня внутрь. Не слишком грубо и даже не очень меня заметив. Остановились они, только вытолкнув меня на середину комнаты. Я заправил рубашку и затянул пояс: не слишком хорошо себя чувствуешь, если на утро после убийства вас допрашивают полицейские из отдела по расследованию убийств, а подол рубашки торчит из штанов.

Их было двое: детектив в штатском и полицейский бульдог в форме. Детектив лейтенант Шоулс был молод, высок и костляв. Не будучи блестящим сыщиком, он отличался старательностью в работе и вполне мог представлять опасность. Полицейского в форме звали Макнолти; плотный седеющий мужчина лет пятидесяти слишком часто заглядывал в рюмку, чтобы приглушить обиду: в карьере он явно достиг потолка.

- Поздновато встаете, да? - начал Шоулс. Говоря это, он толстым круглым ногтем большого пальца пытался добыть остатки завтрака, застрявшие между передних зубов. Зубы у него были крепкие, слегка торчащие вперед и желтые от никотина.

- Вчера вечером я поздно лег, - ответил я.

- Совершенно верно, приятель. Именно об этом мы и хотели поговорить.

- Я слушаю.

- А у тебя и нет другого выбора, - дружелюбно заметил Шоулс.

- Послушайте, ребята, - сказал я, - не хотите кофе? А может быть Макнолти предпочтет хорошую порцию виски?

Толстая кожа Макнолти покраснела, но прежде чем он смог ответить, вмешался Шоулс:

- Это не дружеская беседа. Дело в том, что нас послал Магулиес. Он сейчас занят серьезным делом. - Он издал горлом какой-то звук, давая мне понять, что он смеется.

- Ну, большой человек и должен заниматься большими делами, - сказал я.