– А ты была королевой бала?

Я покачала головой.

– Кора была королевой.

– Ты рада за нее?

Я кивнула.

– Да. Она заслуживает этого. Она теперь одна из самых популярных девчонок.

– Если я правильно помню, ты приложила к этому руку, верно? Ты взяла ее под свое крыло, как Уиллоу брала тебя под свое. Я права?

Боже. У меня сдавило горло.

Это никогда не прекратится. В тот момент я осознала.

Я посмотрела ей в глаза, и слова вырвались у меня:

– Я никогда не смогу исцелиться, правда?

Ее горестный взгляд ответил мне. Но она сказала:

– Потерять близнеца – все равно что лишиться матери, или отца, или любимого человека. Я могу представить, что в некоторых отношениях будет еще хуже. Так что, Маккензи, пустота, которую ты ощущаешь, будет с тобой всю жизнь. – Она сжала губы и снова придвинулась ближе ко мне, так что наши колени почти соприкасались. – Я не думаю, что прошедший год должен был залечить твои раны или помочь тебе пережить смерть Уиллоу. Я думаю, в этот год ты училась справляться со своим горем. И я думаю, что ты проделала замечательную работу.

Но она не знала.

Никто не знал.

Кроме Уиллоу.

– Вы хотели поговорить со мной о предсмертной записке Уиллоу?

Ее глаза расширились от изумления. Я подняла этот вопрос, а не она.

– Да. Я хотела поговорить с тобой о ней все наши последние занятия, но боялась давить на тебя, когда ты только начала идти на поправку. – Она приблизила голову к моей голове. – Хочешь поговорить об этом сегодня?

Нет. Но я должна была сделать это.

– Уиллоу никогда не говорила, что чувствует себя загнанной в угол или безнадежной неудачницей. Она никогда не говорила о том, что хочет покончить с собой, но это тоже определенный знак.

– Существуют и другие признаки. Симптомы, которые ты перечислила, могут быть тревожными знаками, если присмотреться к ним поближе. Но иногда трудно видеть, что они собой представляют. Твои родители беспокоились о твоей сестре, но они беспокоились и о тебе. Переезд в другой город, когда придется идти в новую школу, может огорчить любого подростка. Но, Маккензи, ты не можешь винить себя за то, что не видела признаков.

Я покачала головой.

– Уиллоу никогда не говорила об этом.

– Возможно, но она это чувствовала. Она говорила о том, что она невидима, бесполезна, не в состоянии конкурировать с сестрой и братом. Я могу сказать тебе, что, если она даже не произносила этих слов, она чувствовала все это.

Наоми сменила тон. Она нахмурилась и на мгновение уставилась в пол.

– Меня смущает направление нашей беседы. Мне кажется, ты не веришь в чувства своей сестры. Но все это было написано в ее предсмертной записке.

Она снова взяла меня за руку. Обычно она избегала физических контактов с пациентами. Она даже не любила обниматься, чему я была рада. Я любила дотрагиваться до Райана и обнимать Робби, но этим все ограничивалось. Каким бы ни был мой прогресс за последний год, я все еще не любила физических контактов с родителями и всеми остальными. Я любила их, но проблема была во мне. С того дня, когда умерла Уиллоу.

В тот день я изменилась.

Все, кем я была до двадцать девятого июня, было стерто. Когда я лежала рядом с Уиллоу, это было так, словно она забрала мою боль, забрала с собой мои проблемы.