В то же самое время, когда он организовывал саудовский нефтяной шок наоборот, который воздействовал на поступление твердой валюты в СССР, Абрамовиц также был вовлечен в тайные переговоры о снабжении высокоэффективными ракетами «Стингер» афганских моджахедов, среди которых был и юный саудовец по имени Усама бен Ладен[199].
К своему удовольствию, после завершения своей службы в Государственном департаменте Абрамовиц стал президентом Фонда Карнеги за международный мир. Именно «Стингерам» приписывают серьезный удар по советским военно-воздушным силам в Афганистане.
Вашингтон убедил короля Саудовской Аравии Фахда, вопреки возражениям его министра нефтяной промышленности Ямани, провести «реверсивный нефтяной шок» и затопить застоявшийся мировой нефтяной рынок своей изобильной нефтью[200]. Цена на нефть ОПЕК камнем рухнула вниз, в среднем с уровня около 26 долларов за баррель зимой 1985 года до уровня ниже 10 долларов за баррель к концу весны 1986 года.
Волшебным образом экономисты Уолл-Стрит провозгласили окончательную победу над инфляцией, одновременно охотно закрывая глаза на значение нефти в создании инфляции в 1970-х годах или в ее сокращении в 1980-е годы.
Министр нефти Саудовской Аравии шейх Заки Ямани, который открыто протестовал против того, что он называл американским нефтяным заговором, выступил в роли удобного козла отпущения за изобретенную в Вашингтоне политику и был отправлен в отставку.
Цены на нефть стабилизировались на довольно низком уровне около 15 долларов за баррель к 1987 году, вовремя обеспечив приятный рост экономики США к приближающимся президентским выборам.
Падение цен на нефть в 1986 году вызвало к жизни спекулятивный пузырь, сопоставимый с ситуацией в 1927-1929 годах в США. Процентные ставки снизились еще более значительно, так как деньги текли, чтобы заниматься «убийствами» на Нью-Йоркской фондовой бирже. На Уолл-Стрит стало модным новое финансовое извращение – приобретение за счет заемных средств.
На фоне снижения денежных расходов и продолжающегося роста акций администрацией Рейгана, которая поощряла религию «свободного рынка», было позволено все, если на этом можно было сделать деньги. Объектом внимания новых корпоративных «рейдеров», или, как из называли на Уолл-Стрит, «мусорщиков», мог стать кто угодно, скажем, промышленная компания со столетней историей, которая управлялась по старинке, производила шины, машины или текстиль.
В результате приобретений на заемные средства становились миллиардерами на бумаге такие красочные персонажи, как Т. Бун Пикенс[201], Майк Милкен или Айван Боске[202]. Влиятельными учреждениями, например Гарвардской школой бизнеса, была провозглашена новая корпоративная философия менеджмента, чтобы хоть как-то рационализировать это безумие во имя рыночной «эффективности».
За десять лет почти триллион долларов ушел в спекулятивное инвестирование в недвижимость – рекордная сумма, почти в два раза превышающая суммы предыдущих лет. Банки, желая защитить свои балансы от проблем в Латинской Америке, помимо выдачи традиционных корпоративных кредитов впервые начали прямое кредитование в недвижимость.