— Я слышал о неких генераторах УМО, над которыми работал инженер Вологдин. Они не могли вызвать ничьей зависти?

— Это довольно обычные машины.

— Еще я слышал, в последнее время Вологдин работал на заводе над каким-то изобретением?

— Изобретением? Первый раз слышу о подобном.

— Николай Николаевич, поймите меня правильно: иногда ложь бывает доброй, даже благородной. Но сейчас, когда мы с вами вступаем в схватку, причем очень похоже, в схватку тяжелую, может помешать и она.

Глебов смерил Пластова взглядом, улыбнулся.

— Дорогой Арсений Дмитриевич, посудите сами, какой смысл мне вас обманывать? Во-первых, кто вам сказал об этом изобретении? Неужели сам Вологдин?

— Нет. Признаюсь, услышал я об этом случайно и от человека не очень компетентного.

— Это и видно. Действительно, Вологдин в последнее время на моем заводе работал над усовершенствованием обычного генератора, стараясь довести частоту его тока до нескольких десятков тысяч периодов. Если бы это удалось, в дальнейшем можно было бы использовать такой генератор в радиотехнике. Но поверьте, я пока никаких видимых результатов не заметил. Мне пришлось даже приостановить кредиты. — Глебов развел руками. — Так что, сами видите, до таких громких слов, как «изобретение», еще далеко.

— А… Что вы скажете о самом Вологдине?

— Только хорошее. Очень старательный, способный молодой инженер. Отличный конструктор и расчетчик и, что важно, наделен деловыми качествами. — Побарабанил пальцами по скамейке. — Как вы, надеюсь, поняли из проспекта. И естественно, Вологдин занимает высокое положение на заводе.

— Да, я это заметил. Николай Николаевич, рад, что наши деловые отношения начались. Хотел бы поддерживать с вами все время тесную связь. Как это лучше сделать?

— Завод сгорел, и мне пришлось снять на Литейном временное помещение под контору. — Глебов достал визитку, набросал исправления. — Это около ресторана «Рондо», вот адрес и телефон. Обычно я нахожусь там от девяти до шести. В другое же время рад буду принять дома.

— Спасибо. — Пластов спрятал карточку.

— В контору можете приходить без звонка. Вас будут пропускать вне очереди, и вообще выбирайте любой вид связи, как вам удобней.

— Что ж, тогда последний вопрос: полиция к вам уже обращалась?

— Обращалась. Сразу же после пожара я имел беседу с приставом Нарвской части.

— О чем вы говорили?

— Он задал несколько обычных в таких случаях вопросов, ничего больше. Затем, уже во вторник, в мою новую контору приехал следователь четвертого участка той же Нарвской полицейской части.

— Простите, как вел себя следователь? Вопросы не носили пристрастного характера?

— Нисколько. Наоборот, на мой взгляд, поведение следователя дало понять: он целиком убежден, что это несчастный случай.

— Выходит, вопрос о сторожах и покупке нефти впервые вытащило на свет лишь страховое общество?

— Именно так.

— На будущее, если к вам обратится следователь, скажите, что будете отвечать только в присутствии адвоката, и тут же вызывайте меня.

— Хорошо, так и сделаю.

Простившись с Глебовым, Пластов направился на Морскую, 37, к известному всему Петербургу представительству страхового общества «Россия». Поднявшись на второй этаж, без колебаний открыл дверь, на которой было обозначено: