Анна присвистнула:

– Ого! Представляю, что испытал этот обожающий собственную персону мальчишка! Дебора обреченно кивнула.

– Да, он был очень зол и сказал, что не забудет до гроба эту ночь.

– А дальше?

– Он ушел, а затем все рассказал матери. Анна передернула плечами.

– Уж эти мне маменькины сынки! А что графиня?

– Сегодня с утра она была очень суха со мной, хотя и любезна. Затем отослала прочь всех дам и сказала мне почти с нежностью, что ее сын уже в том возрасте, когда его надлежит просветить в вопросах любви, и она была бы весьма признательна, если бы я, раз уж Генрих так благоволят ко мне, посвятила себя этому делу.

– Какова просьба. – возмутилась Анна.

– Ах, ваше высочество, это вовсе не просьба, это прямой приказ. Слышали бы вы, каким тоном все это было сказано! Я ведь близка к ней и знаю, на что графиня способна, невзирая на всю ее набожность и показное милосердие.

– И тогда ты бросилась ко мне? – с улыбкой спросила Анна.

Баронесса глядела ей в лицо своими большими, серыми, как осенний туман, глазами.

– Куда же мне было идти?

Анна встала и прошлась по комнате.

– Клянусь всеблагим небом и Пречистой Богоматерью, вы меня просто изумляете, баронесса Шенли. Разве вам неизвестно, что в знатных семьях время от времени ставят такие условия прислуге? Заметьте – только прислуге или кому-нибудь из захудалой родни, то есть тому, кто всецело зависит от своих покровителей. Но вы свободная женщина, а по чистоте и благородству происхождения не уступаете Бофорам или Тюдорам. Вы ничего не должны ни графине Ричмонд, ни ее отпрыску.

– О, моя патронесса так не считает! Она только и твердит о том, как много она сделала для меня, в каком я перед нею долгу и что ее сын, в жилах которого течет не одна унция королевской крови, должен приобрести любовный опыт только в объятиях высокородной дамы.

– Что ж, тогда ступай и служи им! – выходя из себя, воскликнула Анна.

Дебора начала всхлипывать, и Анна не выдержала:

– Послушай меня! Ты знатная дама, ты богата. Чего тебе опасаться? Пусть твой смуглый красавчик Кристофер поскорее объявит тебя своей невестой и таким образом возьмет под свою защиту.

– О, мы даже ни разу не говорили об этом!

– Но альбы и лэ он тебе уже пел! О, эти мужчины! Сколько в них малодушия и вялости! Хорошо, отчего бы тогда тебе не отказаться от службы и не вернуться в Фарнем? Или ты опасаешься жить под одним кровом с полоумным Джозефом Шенли?

У баронессы в ужасе расширились глаза.

– Помилуй Бог, миледи! Откуда вам известно о брате моего мужа? Это семейная тайна, и несчастный Джозеф вот уже год как обитает в одной из башен Фарнема.

Анна пожала плечами.

– По-моему, раньше барон не делал из этого тайны. Однако вы не ответили на мой вопрос. Если не общество Джозефа Шенли, то что в конце концов мешает вам оставить двор и вернуться в свои владения? Или вы опасаетесь снова стать яблоком раздора в Нортгемптоншире?

Дебора застенчиво улыбнулась:

– Нет, ваше высочество. Просто я очень не хочу покидать Лондон. Анна догадалась:

– Ах да! Я едва не позабыла о нашем шталмейстере.

– Ваше высочество!