— Так надо доложить товарищу Сталину, что нам удалось выяснить, — предложил я. — Я могу вам рапорт представить к шести утра.

— Ты что, дурак? — неожиданно заорал генерал. — Как я доложу товарищу Сталину? Как мне к нему на приём пробиться? Ты в уме, Лукич? Ты что считаешь, что сам товарищ Сталин часики эти и прибрал?

Я молчу, конечно. Самого пот прошиб. На дорогу смотрю. Обратно я машину вёл.

— Ладно, — смягчился генерал, — разберёмся. Спасибо, Лукич, за содействие. Пиши свою диссертацию дальше. Ни о чём не думай.

А вскоре мы узнали, что товарищ Сталин “неожиданно умер”.

Василий Лукич замолчал, налил себе заварки из чайника и с удовольствием выпил.

— Что-то я не понял, — ошалело спросил я. — Выходит, настоящий Сталин часы эти… того?

— Ты думаешь, — засмеялся Василий Лукич, — что настоящий товарищ Сталин существовал? Тот генерал — он сейчас в Израиле живёт — недавно в Россию приезжал к родственникам. Встречались мы. Он мне по пьянке рассказал, что настоящего в тридцать четвёртом убили вместе с Кировым. Не было настоящего, да и не нужен он никому был. Я это сейчас хорошо понимаю.

— А с теми, в зоне, что потом стало? — спрашиваю я, затаив дыхание.

— Их Матрёна Ивановна всех в одну ночь усыпила. Тот, что в Колонном зале лежал, это Ямпольский. А в мавзолее — Абашидзе. А Кураганяна, говорят, в Гори втихаря отправили.

— А с самой Матрёной Ивановной что стало?

— Это тебе ещё знать не положено, — ухмыляется Василий Лукич. — Любопытный ты больно!

На старости лет Василий Лукич пристрастился к телевизору. Сериалы там разные, заморские он, конечно, не смотрит и даже плюётся. Но все изыскания многочисленных постперестроечных историков и фильмы из серии “Наше новое кино” и “Кино не для всех” смотрит с большим удовольствием и посмеивается.

— Что смеёшься, Лукич? — всякий раз спрашиваю я его, когда застаю за этим занятием.

— Да всё не так было, — бурчит старый чекист, — голову только людям морочат!

— А как было на самом деле? — начинаю выпытывать я, но успеха достигаю далеко не всегда.

Но всё-таки иногда мне везёт.

Как-то мы вместе с Василием Лукичом смотрели по телевизору фильм “Мой друг генерал Василий Сталин”. Фильм художественный, где в сущности очень трагическая история сталинского сына подаётся от лица выдающегося спортсмена того времени Всеволода Боброва.

Мне лично фильм понравился. Очень хорошо было показано, как сын диктатора меценатствовал в советском спорте и даже имел столкновения с самим Лаврентием Павловичем Берия, пытаясь защитить от притязаний Василия Иосифовича свой любимый ведомственный клуб “Динамо”.

Мне, повторяю, фильм понравился. А Василию Лукичу — нет.

— Что опять не так? — спрашиваю я.

— Да всё так, — вздыхает Василий Лукич, — у нас, как водится, всё вроде и так, да — не так.

— Так что вам здесь не нравится? — продолжаю настаивать я, по опыту чувствуя, что нахожусь на пороге очередной невероятной истории.

— Да всё нравится, — отвечает Василий Лукич, — и Бобров на себя похож, да и сын Сталина, если не по внешности, то по поведению — вылитый.

— А вам его видеть приходилось? — осторожно направляю я Лукича на незарастающую тропу устного народного творчества, именуемого фольклором.