Держусь уверенно, пытаясь придать голосу бодрости, никогда не была трусихой, но понимаю, я не одна, у меня родители.

— Шнырь то твой откинулся? — лениво интересуется Кариб.

Я понимаю, мягко стелет, жестко спать. Это страшные люди, и лучше с ними сталкиваться на страницах криминальных книг или фильмах, но точно не в жизни. Все люди что связаны с тюрьмой, почему-то привлекают дам, а если столкнуться с ними воочию, то ибо такие швали, как Макс, либо, как Кариб, опасные и хитрые, и ты не знаешь кто из них хуже.

— Понятия не имею! — равнодушно отвечаю я.

Дверной звонок. Черт, как не вовремя. Это Макс, пробрался с черного хода, а боевая тетя Галя не усмотрела. Держитесь соседи и держись я. Бессонная ночь мне обеспечена. Сейчас Макс напьется, если еще на напился и начнется.

— Гостей ждешь? — усмехнулся Кариб.

— Да, жениха! Мы, на допросе? — резко спросила я.

Боже, как я хотела забыть прошлое. Разорваться с ним, выйти из него. Выплатить долги, не успев стать женой Джамалова, уже развестись и жить своей жизнью. Ходить в кино, танцевать, быть счастливой и наконец выгнать из своей жизни всех мужиков. Вот ей Богу, одной легче. Рассчитываешь только на себя и на тебе, Джамалов старший с таким предложением, а прошлое нагло рвется в мою жизнь.

— Нет, детка! Просто звоню тебе сообщить! Что я старых друзей не забываю и моя хорошая знай, тебе даже твой Тимурчик не поможет! Батенька его тоже! Не забывай про родителей, Сашуля! Я, кстати тебе подарок приготовил! До скорой встречи, детка!

В трубку мне летят гудки, а по телу пробегает неприятный холодок. Родители. Этот ублюдок задел по самому больному, ведь они все что у меня были.

— Открывай дверь, проститутка!

Удар за ударом в дверь. Я тяжело вздыхаю и закрыв глаза, прижимаюсь к стене. Как мне все это надоело. И где соседи с ментами? Обычно соседка за стенкой Наташа сразу вызывает, но сегодня все тихо. Макс барабанил и орал все сильнее, докатился и до моих родителей, козел, что перережет им горло. Только я слишком хорошо знала Макса. Пустозвон. Шнырь. Правильную характеристику ему дал Кариб. Вот кого кого, а опасаться нужно было Кариба. Я не боялась, за себя нет, за родителей да. Не знаю, организм мой дал такой сбой или мне просто так хотелось спать, но я несмотря на всю эту нездоровую обстановку, не заметила сама, как уснула. Проснулась от безобразной трели звонка. Господи, как я его ненавидела. Соскочила, а потом потерла пальцами виски. Это Макс. Неужели соседи так и не вызвали ментов? Мы с ним давно не женаты и делать ему тут нечего. Обычно его подолгу ловили, как- то раз и я вызывала, а он прятался от них на крыше. Потом рассказывал мне со смехом, просил прощения. В груди больно кольнуло, а на глаза навернулись слезы. Много было хороших моментов, но, к сожалению, все он загубил. Столько наделал и свалил, хотя если начистоту, выгнала его я сама, не в силах больше терпеть его пьянки и нежелание работать. За дверью был не Макс, а приехавшие менты. Мы побеседовали минут десять, но несмотря ни на что, ни на угрозы, я не стала писать заявление. Лишь когда они уехали, схватила сигареты и пошла туда, где он обычно прятался. Я знала, чувствовала он там. Странно, несмотря на угрозы мне и моим родителям, несмотря на все, мне было его жаль. Он был никому не нужен, даже родной матери. Я толкнула дверь и увидела его. Сидел с пивом, как и полтора года назад. Как побитая собака. Поднял глаза, а я все также осталась стоять у двери. Ни страсти, ни чувств, только обычная жалость, которая причиняла мне боль.