Лучше не буду думать о его возрасте, а то моя нежная психика не выдержит такого напора информации. Все-таки общение с живым драконом – это… Ну, это круче, чем участвовать с некромантом в упокоении восставшего кладбища. Зомби и ожившие костяки в моем сознании уживались лучше, чем создание из смутных легенд и художественных книг. Причем создание мужского пола, чертовски обаятельное и имеющее на меня конкретные виды. Нервный смешок я проглотила, не дав ему вырваться. Дела, дела, Элис…

– Поэтому ты так много знаешь о квиллах и драконах? – Еще один кусочек мозаики встал на место.

– Ага, – кивнул Логинов. – Я еще застал этот город, Менгер-кили, до того, как он пришел в полный упадок, – задумчиво обронил он, и я поспешила прервать поток откровений.

– М-м, давай не будем о прошлом, а то я начинаю себя чувствовать не просто маленькой, а вообще практически личинкой, – проворчала я, скрывая легкое замешательство. – А сильрит, что это на самом деле?

– Не поверишь, но это в самом деле слезы дракона. – Усмешка Логинова стала шире. – На высоте слишком большой ветер, и даже у таких больших зверей слезятся глаза. То, что достигало земли, превращалось в сильрит. Потому эти камешки и чуют кровь, и потому я могу их ощущать.

А я вспомнила, что говорил Роман о своем увлечении парапланеризмом… И поняла, почему его тянет в небо. Мда, грустная история.

– И что, эти печати в самом деле никак не снять? Ты пробовал? – тихо уточнила я, покосившись на собеседника.

– Пробовал, Элис, и обследовал все, что можно, на полуострове в поисках ответа. – Он хмыкнул. – Ну и на всякий случай, проехался по миру, хотя свою мудрость драконы передавали только квиллам. Теперь моя очередь задавать вопросы, – решительно заявил Логинов, и я едва заметно вздрогнула.

Любопытство съежилось и уползло в дальний угол, тело неосознанно напряглось, и я внутренне собралась, тоже уставившись в огонь. Хоть моя стихия и была схожей с этой, но вот так просто засунуть руку в пламя я не могла, не обжигало только мое собственное, не природное.

– Так как ты стала ведьмой, Элис?

Я помолчала, собираясь с духом и отгородившись от картинок, взметнувшихся в памяти разноцветными открытками. Это не я, это было не со мной. Это произошло давно с Елизаветой Самсоновой, единственной дочкой и изнеженной и наивной куколкой, которой давно уже нет. Пожала плечами и как можно небрежнее ответила:

– Просто. Сорвалась помолвка, застала жениха с… другой, – все-таки голос подвел, сорвался, и к горлу подступил горький ком.

Воспоминания резанули по сердцу застарелой болью и обидой, и пришлось срочно делать глубокие вдохи – меньше всего я хотела сейчас позорно разреветься, как какая-нибудь слабонервная истеричка. Ведь пережила уже все, переболела… Как оказалось, не до конца.

– Ты его так любила? – словно сквозь вату донесся негромкий голос Логинова, подстегнув новый виток эмоций.

– Да, – резко соврала, не желая копаться в прошлом и искать причины моей обиды.

Портить такой чудесный вечер не хотелось, а еще во мне вдруг проснулось страстное желание жить дальше. Так, как хочу, без оглядки на прошлое, не прячась за стенами и не отказывая себе просто радоваться, не искать постоянно подвох в словах и поступках окружающих.