– Ты плохо услышал, что я не хочу знакомиться? – сквозь зубы процедила я, дернув завернутую руку и упершись коленом в согнутую спину.

Хорошо, нас загораживала от основной массы гуляющих чья-то машина и эта часть площадки перед кафе освещалась слабо. Мужик всхлипнул, попробовал повернуть голову, но не получилось.

– Нет, хорошо, – произнес он с запинкой.

– Тогда в чем проблема? Иди, ищи посговорчивее, – отрывисто отметила, отпустила его руку и несильно толкнула неудавшегося ухажера.

Он поднялся, и я увидела, что никакой не мужик, может, чуть старше меня, а так – парень. Одарив мою скромную персону хмурым взглядом, но не попытавшись снова напасть – ну да, я же не убрала огненную веревку, она так и свисала с пальцев, – он пробурчал что-то под нос, подозреваю, ругательство, и ушел. Я выдохнула, дернула кистью, убирая магию, и тут мой взгляд за что-то зацепился. На асфальте лежала странная штука, необычный кулон. Овальной формы, из тусклого металла, с зеленоватым, покрытым трещинами камешком в центре. По кругу шли какие-то письмена, похожие на следы от жучков. Все бы ничего, но в плечо как будто мягко толкнуло, хотя я не ощущала никакой чужой силы от амулета. Однако татуировка отозвалась. Интересно… Выпала из кармана того типа, что ли? Я подошла и подняла штуку, повертела в пальцах и сунула в рюкзак, решив утром разобраться подробнее.

И тут в спину снова воткнулся чей-то взгляд.

Он сидел за стойкой одного из многочисленных открытых кафе, выстроившихся вдоль набережной центральной бухты, Извилистой – Вилки на местном жаргоне. Гремела музыка, смеялись и разговаривали посетители, на танцполе было довольно людно, все места за стойкой и столиками заняты. После дневной жары, когда все или прятались в домах под кондиционерами, или нежились на пляже, теперь отдыхающие и местные пришли расслабляться и веселиться. От бухты долетал теплый, но свежий ветерок, и, несмотря на обилие гостей, душно тут не было. Однако он едва сдерживался, чтобы не морщиться: его иной уровень восприятия позволял различать совсем другие запахи, и от них ничего не могло спасти.

Сладковатый, приторный аромат – вожделение, похоть. Половина из присутствующих здесь пришла в поисках быстрого секса и, скорее всего, найдет его. Он отпил маленький глоток коктейля, скользя рассеянным взглядом поверх голов. Вот отдающее плесенью равнодушие, гнилостный запашок обиды, от которого рот наполнился горькой слюной. Мужчина сделал еще один большой глоток, почти не ощущая вкуса алкоголя, и попытался отвлечься воспоминаниями. Он сегодня снова летал… Пусть не так, как когда-то, всего лишь на параплане, но летал! Сбежал с самого утра на ближайший к Мирстону утес, порадовался, что больше желающих попрыгать не нашлось, и остался там почти до самого заката. Пьянящее ощущение бьющего в лицо воздуха, легкость во всем теле, и пустота под ногами, когда шагаешь туда со скалы, и сердце ухает, мячиком отскакивая от ребер и норовя выскочить через уши. Потом рывок – и плавный полет, почти как на крыльях. Только не вверх, а вниз, в зеленую долину под обрывом. И все-таки несколько восхитительных минут он летел!