– Не хочу я этого, Павел Григорьевич. Мне бы завлабом, чтоб никто не мешал работать…

– Так ты и работай, кто тебе будет мешать. Подберешь крепких замов из молодых ребят. Наладишь дело – и работай. Можешь, если надо, к Бэру на его Аляску слетать. Ну, не на год, конечно, а недели на две – сможешь.

– Павел Григорьевич, ну о чем вы говорите! Разве это – работа? Да и не люблю я руководить – сами знаете. Вот завлаб – другое дело, – повторил он и почувствовал, как внимание директора из доброжелательного превратилось в почти враждебное.

– Я тебя не понял, Горюнов, – проговорил директор чужим голосом. – Ты задний ход не давай. Я тебя сегодня всюду рекомендовал. Тут же длинная цепь людей, и мы все в смычке, ты не ребенок, чтобы… Договоримся так, я тебе сказал, ты дал предварительное согласие. Сегодня еще покумекаешь, а завтра я тебя найду. В Мурманск каким рейсом летишь?

– Дневным.

– Добро. Распоряжусь, чтоб встретили, и позвоню тебе на трубку. Все понял, Николай Николаевич? – И, не выслушав ответа, директор отсоединился.

– Коля, опять неприятности? – тревожно спросила Вика, которая прислушивалась к его разговору.

– Тут такие дела.

Он невольно улыбнулся, но улыбка его была одновременно и нервной и глуповатой.

– Меня утром утвердили замом по науке, а вечером – сватают на директора.

Он повторил именно это слово: «сватают», которое в разговоре с ним произнес сам Павел Григорьевич. Но все это прозвучало так, как будто бы он Вике стал рассказывать о том, что им предлагают садовый участок на Марсе или на Юпитере.

– Директора чего? – переспросила Вика. – Всего института? – В голосе ее послышался легкий ужас.

– Вот именно всего. И принадлежащих ему окрестностей.

– А как это возможно?

Вика смотрела на него как на полоумного. Еще чуть больше недели назад, в его прошлый приезд, они мечтали, что ему вернут лабораторию.

– Да так получается, – проговорил он с той же нервно-глупой улыбкой.

Не рассказывать же ей о псковских ребятах.

– Не знаю, Коля, что и сказать.

– Так вот и я не знаю…

Этот их разговор прервался новым телефонным звонком.

– Дошел до дома, все путем? – спросил голос, который Николай узнал теперь сразу.

– В общем, да.

– Науку-то двигаешь? Что ты там про псковитян травил?

– Если честно, понимаете, как-то уж очень они со мной… после Пскова.. Вот, директором предлагают стать… Института.

– Да ну, смотри как взлетел! – Человек на том конце явно иронизировал. – А чего? Не нравится, что ли, быть директором?

– Другому, может, и нравится, а мне – нет. Я свою работу люблю, собственную.

– Какой капризный! – произнес с той же иронией бывший попутчик.

– Вы-то как? Со здоровьем проблем нет? – Николай, конечно, имел в виду раненую руку.

– Здоровье у нас хорошее, сам видел. Царапины зарастают быстро, – ответил тот, по-прежнему чуть дурашливо. Но тут же сделался серьезным. – А насчет Пскова – я-то тебе помогал вполне бескорыстно, но, сам понимаешь, цепочка длинная, монастырей много, и в каждом – свои уставы. Если очень обидят, передай через жену. Так и скажи, передай для Алексея. А я недельки через две справлюсь, что и как.