Последние исследования в области нейрофизиологии (о чем в следующей главе) позволили нам увидеть, что происходит в мозгу, когда мы читаем. Подтвердилось то, что было уже известно на практике: чтение вслух важно по крайней мере в нескольких отношениях.

Каждый раз, слушая рассказ или стихотворение, мы получаем представление о том, как «работает» этот тип текста и что от него ожидать. Иными словами, мы узнаем, что нас ждет в книге, что нам нужно в ней искать, и готовимся к более сложной форме деятельности — к самостоятельному чтению текста.

Слушатель перекладывает всю ответственность на того, кто ему читает. Это не мы должны одолеть печатный текст, это он должен удержать наше внимание. Над нами ничто не довлеет, и мы расслабляемся, отдав себя мастерству чтеца.

Восприятие текста на слух выстраивает наши отношения с Текстом. Но я говорю не о печатных знаках («текст» в привычном понимании). Я имею в виду тот опыт переживания рассказа или стихотворения, который совершается у нас в голове (вот что я здесь называю Текстом). И когда мы сами берем в руки книгу, мы готовы к тому, что она способна нам сообщить. Мы знаем, что за Текст откроется нам в ее языке (на самом деле, мы тогда готовы взяться за книгу, когда знаем, что она сделает с нами, и знаем, что мы должны сделать с ней).

Этот процесс проживания как раз описывают теоретики литературы Лиз Уотерленд и Джером Брунер. Итак, без чтения вслух никак не обойтись. Почему? Объясню в следующем пункте.

Откуда мы знаем, что знаки на бумаге или на экране — это не просто выстроенные в соответствии со своими словарными значениями слова, а слова, способные творить волшебство? Если мы умеем видеть это волшебство, то перед нами предстают живые люди: мы слышим их разговор, следим за развитием событий, мыслим идеи, которые не приходили в голову раньше. Книга способна испугать, удивить, опечалить, обрадовать, придать сил. Неудивительно, что тем, кто не привык читать, трудно понять, что такого люди находят в этих книгах, с чего вдруг они радуются. И чтение, по крайней мере, художественное, для них — абсолютная тайна.

Раскрыть ее можно только одним путем: освоивший волшебство рассказывает о нем остальным. Проблема печатного текста в том, что герои оживают только в голове читающего. Их нельзя вывести наружу и всем показать. Единственное, что можно сделать, — прочитать текст вслух так, чтобы дети услышали, что мы в этом тексте видим сами.

Любое произведение — это своего рода сценарий. Рассказ или стихотворение доставят удовольствие, если тот, кто читает вслух, сумеет превратить печатное слово в действие — так, чтобы зазвучала речь героев, чтобы мы услышали их мысли. Правильно выбранный ритм (медленный, быстрый, паузы в нужных местах) в каждой сцене, выделение сюжетных поворотов преобразуют напечатанное слово в живое драматическое движение.

Мы сами учимся этому, когда слушаем текст в чьем-то исполнении. Текст оживает, и мы видим рисунок движения, созданный знаками препинания и ритмом синтаксических конструкций.