Вспоминая события того времени, Матвиейко писал: «Бандера и Стецько знали, что никакого подполья на Украине уже нет, но решили послать меня на Украину для того, чтобы передать в 34 ОУН ведомости о якобы существующем проводе ОУН на западноукраинских землях. Это, по мнению Бандеры и Стецько, дало им возможность манипулировать этой «информацией» перед иностранными разведками и получать за это деньги. Для меня было абсолютно ясно, что Бандера и Стецько приносят меня в жертву своим личным интересам и интересам капиталистических разведок, но, боясь расправы в случае отказа, я согласился выполнять их задания…»
— А как же асы английской разведки? Они не подозревали о том, что засланные ими агенты работают под контролем советских органов госбезопасности?
— Со временем английскую разведку перестала устраивать информация, которую предоставляла эта «группа подпольщиков». Англичане требовали разведданных о секретных объектах. Всё чаще возникал вопрос, действительно ли существуют на Украине оуновские базы? Этого Бандера боялся больше всего. Ведь истинное положение дел он знал не хуже остальных. Более того, были ситуации, из которых можно было однозначно сделать вывод о том, что Бандера знал, что Матвиейко его дурит. Но признать это Бандера не мог. И он вынужден был продолжать эту игру. Она была ему просто необходима, и он со страхом ожидал, чем всё это закончится. Знал, что когда-то придётся объяснять, куда девались большие деньги английской разведки, куда пропали диверсанты, подготовленные в разведшколе, да и вообще как так получилось, что английская разведка несколько лет ходила в дураках?»
Профессор Е.Ф. Безродный основной причиной раскола оуновского лагеря также называет «не какие-либо идеологические, идеологически программные или политические расхождения», а борьбу «за право быть единым репрезентантом «интересов Украины» перед иностранными разведками подобно тому, как основной причиной первого раскола оуновского лагеря была грызня за право репрезентации таких же «интересов» перед гитлеровцами».
В частности, он пишет: «28 декабря 1953 г. Бандера подписал соглашение с оппозицией под названием «План и некоторые уточнения деятельности временного руководства 34 ОУН — база действия коллегии уполномоченных», которым Бандера фактически был отстранён от руководства 34 ОУН. Всё это стало следствием того, что сама жизнь показала бесперспективность террористической деятельности. Среди рядовых членов ОУН росло недовольство своим руководством, которое жило старыми представлениями и не вписывалось в новые реалии жизни. Падал авторитет С. Бандеры, в ОУН вызрел кризис. Дело дошло до того, что оппозицию возглавил заместитель Бандеры, руководитель службы безопасности Н. Лебедь. Бандеру и некоторых его сторонников открыто обвинили в том, в чём они в своё время обвиняли мельниковцев. Как отмечал один из авторитетов оуновского движения Лев Ребет, Бандера и Стецько «психологически не восприняли решений ОУН, которые вырабатывались в борьбе и труде во время их отсутствия. Окружение Бандеры сознательно неверно и демагогически определяло их как отклонение от программы ОУН в сторону большевизма. По линии отрицания политики и программы ОУН на Украине шло формирование эмигрантской группы С. Бандеры, ядро которой составляли люди, которые не были причастны к деятельности ОУН во время войны.