Едва они заняли свои места, из ложи, где находился Верховный Жрец, кто-то незаметно махнул платком. Фанфары пропели в последний раз. Распахнулись ворота, ведущие на арену, на золотистый песок один за другим с оружием в руках стали выбегать гладиаторы. Они выстраивались полукругом, лицом друг к другу… И сразу начались сюрпризы. Вместо ожидаемых девяти бойцов в цирк выбежали только восемь гладиаторов. Пока зрители недоуменно задавали друг другу вопросы, что могло произойти с девятым бойцом (все хорошо помнили, что во время вчерашней разминки на арене было девять воинов), на арену неторопливо спустился неизвестно когда успевший покинуть свою ложу Верховный Жрец. Он без малейшего страха, с достоинством ступил на золотистый песок арены. Многотысячный гул голосов мгновенно стих – словно невидимый дирижер взмахнул исполинской палочкой. Все знали, что драка, добровольно вступившего на песок арены, не защищал никакой Закон и никакие правила, – будь он хоть сам Понтифик. Здесь жили и умирали по правилам, которые действовали только на этой арене. Если кто-то из гладиаторов сейчас накинулся бы на Первосвященника, тому пришлось бы принять бой. Принять бой или умереть. Только очень смелый и уверенный в себе и своем авторитете Жрец мог позволить себе выйти на арену в Дни Игр Богов, особенно в Третий День, когда гладиатором, собственно, терять-то уже было нечего. Ничего, кроме своей жизни и своей чести.
Никто из бойцов даже не шелохнулся, когда Верховный Жрец проследовал через всю арену и стал точно посреди невидимой линии, соединяющей углы полумесяца гладиаторской шеренги.
А дальше произошло нечто совершенно невообразимое. Понтифик повернулся спиной к восьмерке вооруженных смертников! Он поднял вверх руку, призывая к полной тишине и показывая, что намерен что-то сказать. Изумленные драки, и без того сидевшие тихо, замерли так, что стало слышно скрипение песка под подошвами Первосвященника.
– Жители Дракии! – негромко, но отчетливо, неожиданно звонким голосом сказал он. – Нынче у нас, по воле Богов, особенный Год, а сегодня – особенный День. Близится к финалу миссия, ради которой много Лет назад задумывались и создавались Игры Богов. Что эта за миссия, вы все, я думаю, скоро узнаете. Узнаете тогда, когда станет ясно окончательно, что древнее предсказание сбывается… А о том, что оно начинает сбываться, говорит многое. Например, то, что впервые в нашем празднике принимает участие неведомое создание. Это существо не животное, но оно и не драк. Оно почти такое же разумное, как и мы…
Существо само изъявило желание сражаться на арене Игр Богов. Мы никому не можем запретить испытать благосклонность Богини Сау на этом песке, если он, по Воле Богов, добровольно ступил на него. Кто знает, может быть, именно это создание – тот, кому суждено отправиться на поиски Храма Разума Богов? Ибо на все Воля Отца Богов, и постичь ее нам, смертным, невозможно…
Но есть дела, в которых можем разобраться и мы, простые смертные драки, – неожиданно возвысил голос Верховный Жрец. – Одно из них – это то, как несут службу Жрецы во вверенных нам Храмах Богов. Несут ее не просто плохо, а порой – отвратительно плохо. Некоторые из наших Жрецов разленились настолько, что совершенно забыли о необходимости ежедневно заниматься воинскими упражнениями, тренировать свое тело, закаливать дух… – Неожиданно он сделал рукой что-то вроде приглашающего жеста. И тотчас же, повинуясь его команде, на арену отворились еще одни ворота – противоположные тем, из которых недавно выбегали гладиаторы. Из открывшейся створки в амфитеатр стали выходить… охранники. Выходить так, словно это были их последние в жизни шаги. Одеты они были тоже не так, как обычно. Во-первых, у каждого из них при себе был только один вид оружия (обычно стражники имели при себе три-четыре орудия убийства и усмирения). А во-вторых, на каждом из Жрецов матово чернела скорлупа металлической брони.