Потом он пытался найти её. Дня через три он отправился вдаль, по почтовому тракту и шёл, спрашивая на каждой станции:

- Куда ехали третьеводни барыня с офицером?

Над ним хохотали. В уездном городе, до которого он дошёл, наконец, его арестовали за бесписьменность и по этапу отправили в губернию. Тогда он снова поступил в типографию и, всегда хмурый, точно что-то потерявший, молчаливый и злой, скоро во внешнем образе жизни потерял всякое различие с товарищами. Пил водку, как они, посещал с ними весёлые дома, играл в орлянку и карты и работал, работал, работал ради всего этого...

Теперь Яшка Чистяк - тридцатилетний угрюмый пьяница, проводящий свою жизнь гораздо более у кабацкой стойки, чем у кассы со шрифтом. Он пользуется среди хозяев и рабочих дурной славой пьяницы, вора и полусумасшедшего... С виду ему можно дать лет пятьдесят, весь он рваный и грязный, всегда битый и полупьяный... Глаза у него большие, бесцветные, опухшие...

Но когда, однажды, в кабаке он рассказывал мне эту историю, - я видел, как они блестели таким ясным, славным огнём. А кончив свой рассказ, он помолчал и добавил:

- Только всего и было в моей жизни хорошего Мало, брат, да... Спился вот. А про неё вспоминать... приятно. Люблю я это. Хоть оно, может быть, ежели бы не она... ничего бы, жил я... А и то сказать - наплевать! Ну-е к чёрту... Как ни живи - умрёшь. Значит -всё равно. А как она была - есть про что вспомнить...

1896 г.