Были расстреляны три руководителя внешней разведки в разные годы Михаил Трилиссер, Станислав Мессинг, Артур Артузов, начальники Разведывательного управления РККА Ян Берзин и Семен Урицкий, их заместители, начальники отделов.
Иначе говоря, надо осознать, что за время «большого террора» невиданному разгрому подверглась советская внешняя и военная разведка и контрразведка. Такого не смогли бы совершить спецслужбы всех враждебных Советскому Союзу империалистических и фашистских государств (включая немецкие гестапо и СД), вместе взятые.
По очень приблизительному подсчету было уничтожено до семидесяти процентов советских разведчиков как в центральном аппарате НКВД и Наркомате обороны СССР, так и работающих за кордоном, в том числе золотой элиты резведки — нелегалов. Дело дошло до того, что за два года до нападения Германии на СССР в Берлине работало всего-навсего два сотрудника советской внешней разведки НКВД, из которых один к тому же не знал немецкого языка! По той же причине была утеряна оперативная связь со многими ценными агентами за рубежом, во многих случаях восстановить ее оказалось уже невозможно.
Еще 10 июля 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение, что ни одного коммуниста, работающего в органах ОГПУ в центре и на местах, нельзя было арестовывать без ведома и согласия ЦК ВКП(б).
Интересно, на скольких из 14 тысяч чекистов, которых почистил Ежов (а подавляющее большинство из них были члены партии и совсем немногие, самые молодые — комсомола), он получил письменное согласие ЦК?
На своих бывших заместителей, наркомов в республиках, комиссаров ГБ первого ранга, возможно, и получал. Ну а на остальных 13 с лишним тысяч?
Наконец, и это очень важно, массовые репрессии отторгли от Москвы и коммунистической идеи множество честных людей во многих странах мира, ранее относившихся к нашей стране с искренней симпатией, веривших, что в СССР действительно строится первое в мире государство трудящихся, где покончено с эксплуатацией человека человеком, где царствуют подлинная свобода, равенство и братство.
Эти исторические заслуги кровавого карлика никогда не забудет его Отечество. И это при всем при том, что железный сталинский нарком, живое воплощение «стальных ежовых рукавиц» был всего-навсего послушной игрушкой марионеткой в руках своего Хозяина и созданной им Системы подавления в лагерях всего человеческого.
Быть может, у Ежова по сравнению с его предшественником Ягодой и преемником Берия было одно-единственное достоинство, впрочем, весьма сомнительного толка. Он был фанатичным сталинистом, ни мгновения не сомневающимся в абсолютной правоте Хозяина, всегда убежденным, что все, что он делает, это на благо, во имя достижения великой цели, которая, как свято верили коммунисты того поколения, оправдывает средства. Ягода же и Берия были циниками и прагматиками, они смертельно боялись Сталина, но никогда не считали его полубогом. Ягода, сам старый член еще РСДРП, был прекрасно осведомлен о второстепенной по сравнению с тем же Троцким роли Сталина в октябрьском перевороте и Гражданской войне, Берия не хуже знал о также далеко не решающей роли Сосо Джугашвили в истории революционного движения в Закавказье.