– Если это лорд Робартс, могу заверить вас всех, что никакого вреда нам не причинят. Я давно его знаю и замолвлю за вас словечко.

– Забыла тебе сказать, – прошептала Джоан. – Она приехала с двумя девочками менее часа назад. Дорога перекрыта, и они не смогли добраться даже до Сент-Блейзи. Это госпожа Денис из Орли-Корта.

Ее взгляд тут же остановился на мне. Те же глаза, узкие, с тяжелыми веками, которые я не раз видела в своих беспокойных снах, золотистые волосы, еще более золотистые, чем они были в прошлом, – Искусство прислушалось к советам Природы и перещеголяло ее. Она застыла, увидев меня, как бы смутилась на мгновение, затем улыбнулась той медленной, фальшивой и так хорошо знакомой мне улыбкой и, протянув ко мне руки, сказала:

– Как я рада, Онор! Мэри не сказала мне, что ты тоже в Менебилли!

Я не пожала протянутую мне руку, так как калека в инвалидной коляске может позволить себе любые дурные манеры, и когда я, в свою очередь, смотрела на нее, на свой лад, с подозрением и недобрым предчувствием в душе, мы услышали топот лошадей во дворе и звуки горнов. Бедная Темперанс Сол упала на колени, дети тихонько всхлипывали, а моя сестра Мэри, обняв Джоан и Элис, застыла, бледная как смерть. Только Гартред сохраняла хладнокровие, слегка поигрывая своим кушаком, который она держала в руках.

– Молитесь усерднее и быстрее, госпожа Сол, – воззвала я к ней. – Ястребы слетаются.

И поскольку бренди в комнате не было, я налила себе из графина воды и выпила за здоровье Гартред.

Открывать пошел – я это хорошо помню – Уилл Спарк, хотя именно он чуть раньше запер дверь на два оборота ключа.

– Зачем их раздражать? – произнес он надтреснутым и дрожащим голосом. – Наоборот, успокоить их – наша единственная надежда.

Сквозь окна мы видели, как солдаты, спрыгивая на землю, озирались. Суровые самоуверенные лица под узкими шлемами, коротко подстриженные волосы, коричневые кожаные куртки – они все казались мне на одно лицо. Поразительно мрачное однообразие. Другие солдаты расположились в заповеднике. Лошади топтали лужайки и ломали молодые деревца – что выглядело как первый символ разрушения, – а горн все трубил и трубил, резко, пронзительно, напоминая крик охотника, созывающего своих гончих собак. Затем тяжелая поступь сапог раздалась в доме, в столовой, на лестнице, и в галерею, нервно улыбаясь, вернулся Уилл Спарк. За ним вошли три офицера; на поясе у первого, высокого и полного мужчины с длинным носом и массивной челюстью, была зеленая перевязь. Я сразу узнала в нем лорда Робартса, владельца Ланхидрока – крупной усадьбы по дороге на Бодмин; когда-то он выезжал на соколиную охоту вместе с моим братом Китом. Правда, другие вряд ли были с ним знакомы. Сейчас он был нашим врагом и мог располагать нами, как ему заблагорассудится.

– Где хозяин имения? – спросил он и взглянул на старого Сола, который стоял к нему спиной.

– Моего мужа нет дома, – сказала Мэри, выступая вперед, – а мой пасынок где-то в поле.

– Все ли обитатели дома собрались здесь?

– Все, кроме прислуги.

– Не прячете ли вы каких-либо злоумышленников?