– И он протянул руку.
– Две руки, – поправил графа смеющийся шевалье.
Граф вздрогнул. Какую тайну хранил этот так называемый Флориани? Какой невероятной, судя по всему, была жизнь этого авантюриста, уже в шесть лет гениального вора, который сегодня в поисках изощренного наслаждения или, вернее, ради удовлетворения чувства злобы пришел в дом своей жертвы, чтобы бросить ей вызов, отважно, безумно и одновременно корректно, как галантный гость!
Флориани встал и подошел к графине, чтобы откланяться. Она невольно отпрянула. Он улыбнулся:
– О сударыня, вы боитесь! Неужели я зашел слишком далеко, разыгрывая роль салонного колдуна?
Графиня совладала со своими чувствами и ответила с такой же немного насмешливой непринужденностью:
– Нисколько, сударь. Напротив, легенда об этом добром сыне вызвала у меня неподдельный интерес. Я рада, что мое колье положило начало столь блестящей карьеры. Но не думаете ли вы, что сын этой… женщины, Анриетты, просто следовал своему призванию?
Он вздрогнул, задетый за живое, и ответил:
– Я в этом уверен и даже считаю, что, не будь его призвание столь серьезным, ребенок потерял бы к нему интерес.
– Почему же?
– Понимаете ли, большинство камней оказались фальшивыми. Настоящими были только бриллианты, купленные у английского ювелира. Остальные владельцы продавали по одному камню, когда оказывались в стесненных жизненных обстоятельствах.
– И все же, сударь, это было «Колье королевы», – высокомерно сказала графиня. – И мне кажется, что сын Анриетты не мог этого не осознавать.
– Он, вероятно, осознавал, сударыня, что, подлинное или фальшивое, колье служило прежде всего для того, чтобы выставлять его напоказ, было парадной вывеской.
Господин де Дрё нетерпеливо махнул рукой, но графиня опередила его.
– Сударь, – сказала она, – если у человека, на которого вы намекаете, осталась хотя бы капля совести…
Она замолчала, смущенная спокойным взглядом Флориани.
Он повторил:
– Если у этого человека осталась хотя бы капля совести…
Графиня почувствовала, что ничего не добьется, говоря таким тоном. И, несмотря на гнев и возмущение, дрожа от унижения, почти вежливо продолжила:
– Сударь, по легенде Рето де Вилетт, заполучивший «Колье королевы», вынул из него при помощи Жанны де Валуа все бриллианты, но не осмелился тронуть оправу. Он понял, что бриллианты были только дополнением, что главным в изделии была оправа, настоящее произведение искусства, и он сохранил ее. Как вы думаете, тот человек тоже это понял?
– Я не сомневаюсь, что оправа существует. Ребенок сохранил ее.
– Так вот, сударь, если вы встретитесь, скажите ему, что он не имеет никакого права хранить у себя одну из реликвий, которые являются собственностью и славой отдельных семей. Он, конечно, сумел вынуть камни, но из-за этого «Колье королевы» не перестало принадлежать дому де Дрё-Субизов. Оно принадлежит нам, как наше имя, как наша честь.
Шевалье просто ответил:
– Я скажу ему, сударыня.
Он поклонился графине, простился с графом и остальными гостями и вышел.
Через четыре дня госпожа де Дрё нашла на своем столике в спальне футляр из красной кожи с гербом кардинала. Она открыла футляр. Там лежало колье-эсклаваж королевы.