Шолмс с раздражением показал послание барону:

– Теперь вы начинаете верить, мсье, что ваши стены имеют глаза и уши?

– Я ничего не понимаю, – прошептал растерянный господин д’Эмблеваль.

– И я тоже. Зато я понимаю, что здесь ни одно движение не ускользает от Люпена. Ни одно произнесенное слово не остается не услышанным.

Этим вечером Вилсон улегся спать со спокойной совестью выполнившего свой долг человека, у которого осталась одна лишь задача – сон. Поэтому он очень быстро уснул, и ему виделись чудесные сны, в которых он преследовал Люпена и самостоятельно его задерживал. Преследование ощущалось настолько реально, что он проснулся.

Кто-то прикасался к его кровати. Он выхватил револьвер.

– Еще одно движение, Люпен, и я выстрелю.

– Черт возьми! Это уж слишком, старина!

– Как, это вы, Шолмс? Я вам нужен?

– Мне нужны ваши глаза. Вставайте…

Он подвел Вилсона к окну.

– Смотрите… с другой стороны ограды…

– В парке?

– Да. Вы ничего не видите?

– Я ничего не вижу.

– Да нет, вы кое-что видите.

– О, в самом деле, какая-то тень… даже две.

– Ну вот, видите? Около ограды… смотрите, они шевелятся. Не будем терять время.

Держась за перила, они в темноте спустились вниз и оказались в комнате, выходившей на площадку сада, и через стеклянную дверь увидели два силуэта на том же месте.

– Занятно, – сказал Шолмс, – мне кажется, что я слышу в доме какой-то шум.

– В доме? Невозможно! Все спят.

– И все же прислушайтесь…

В этот момент со стороны ограды раздался тихий свист, и они увидели неяркий свет, который, казалось, шел из дома.

– Должно быть, д’Эмблевали зажгли свет, – прошептал Шолмс. – Это их комната находится над нами.

– Да, наверное, это их мы слышали, – сказал Вилсон. – Может, они собираются наблюдать за оградой.

Второй раз свист прозвучал тише.

– Не понимаю, не понимаю, – раздраженно сказал Шолмс.

– И я тоже, – признался Вилсон.

Шолмс повернул ключ в замке, отодвинул засов и тихонько толкнул створку двери.

Третий свист, на этот раз более громкий и с другой модуляцией. Шум над их головами усилился.

– Я бы сказал, что это на террасе будуара, – прошептал Шолмс.

Он просунул голову в приоткрытую дверь, но сразу же отпрыгнул назад. Вилсон выглянул. Совсем рядом с ними кто-то приставлял к стене лестницу у балкона террасы.

– Дьявол, – прошептал Шолмс, – в будуаре кто-то есть! Вот откуда шум. Скорее убираем лестницу.

Но в этот момент неизвестный соскользнул вниз, лестницу убрали, и человек, прихвативший ее, побежал к ограде, где его поджидали сообщники. Шолмс и Вилсон рванулись следом и догнали человека, когда тот приставлял лестницу к ограде. Из-за ограды раздались два выстрела.

– Вы ранены? – закричал Шолмс.

– Нет, – ответил Вилсон.

Он схватил человека и попытался остановить его. Но тот развернулся и, удерживая преследователя одной рукой, другой нанес удар ножом ему прямо в грудь. Вилсон вскрикнул, пошатнулся и упал.

– Проклятие, – прорычал Шолмс, – если его убили, и я убью!

Он уложил Вилсона на лужайке и ринулся к лестнице. Но было поздно: неизвестный уже перелез через ограду к сообщникам, и все они скрылись в чаще.