Но барон знал также, что от Арсена Люпена можно было ждать чего угодно. Впрочем, точное знание замка, расположения картин и мебели уже само по себе было грозным признаком. Кто мог рассказать Люпену о вещах, которые тот никогда не видел?
Барон поднял глаза, любуясь суровым силуэтом Малаки, его крутым подножием, глубокой водой. Потом пожал плечами. Нет, решительно никакой опасности нет. Никто в мире не в состоянии проникнуть в неприкосновенное святилище, где хранились его коллекции. Никто, да. Но Арсен Люпен… Разве для Арсена Люпена существуют двери, подъемные мосты, стены? К чему самые невероятные препятствия и тщательно разработанные меры предосторожности, если Арсен Люпен решил достичь своей цели?
В тот же вечер барон написал в Руан, прокурору Республики. Он вложил в конверт письмо, полное угроз, и просил о помощи и защите.
Ответ не заставил себя ждать. Названный Арсен Люпен находится в настоящее время в Санте под строжайшим наблюдением. У него нет никакой возможности написать письмо, которое, скорее всего, было мистификацией. Об этом свидетельствовало все: логика, здравый смысл и реальность фактов. Тем не менее, желая перестраховаться, прокурор Республики назначил экспертизу почерка. И эксперт заявил, что, несмотря на несколько аналогий, почерк не принадлежал заключенному.
«Несмотря на несколько аналогий…» Барон запомнил только эти пугающие слова, в которых усмотрел признание в сомнениях. По его мнению, одного этого было достаточно, чтобы правосудие вмешалось. Его страхи усилились. Он то и дело перечитывал письмо: «В противном случае мне придется самому заняться их перевозкой». И эта точная дата: в ночь со среды 27 на четверг 28 сентября!..
Недоверчивый, скрытный барон не решался довериться даже своим слугам, преданность которых казалась ему вне всяких подозрений. Тем не менее впервые за многие годы он почувствовал необходимость поговорить с кем-нибудь, попросить совета. Брошенный на произвол судьбы правосудием своего края, он не надеялся защитить себя собственными средствами и собирался поехать в Париж, чтобы попросить помощи у какого-нибудь отставного полицейского.
Прошло два дня. На третий день, читая газеты, барон вздрогнул от радости. «Ревей де Кодебек» опубликовал короткую заметку:
«Скоро исполнится три недели, как мы имеем удовольствие принимать у себя главного инспектора Ганимара, одного из ветеранов служб Сюрте. Господин Ганимар, которому его последний подвиг, а именно арест Арсена Люпена, помог завоевать европейскую известность, отдыхает после трудов праведных, ловя пескарей и уклеек».
Ганимар! Вот в чьей помощи нуждается барон Каорн! Кто лучше, чем изворотливый и терпеливый Ганимар, сумеет расстроить планы Люпена?
Барон ни секунды не колебался. Его замок от небольшого городка Кодебека отделяли шесть километров. И он преодолел их, как человек, преисполненный надежды на спасение.
После нескольких безуспешных попыток узнать, где остановился главный инспектор, барон направился в редакцию газеты «Ревей», расположенную посредине набережной. Там он встретился с редактором заметки, который, подойдя к окну, воскликнул: