«Может быть, — подумала я. — Но это обнадеживает».

— Ну а потом?

— «Не капризничай», — потребовал Незнакомец и схватил меня за плечо. На нем были плотные перчатки, но даже через них я почувствовала необыкновенную твердость и силу его рук. Он повел меня по коридору к спальне Дина и Лоурель, — сказала Сара, бросив на меня печальный взгляд. — Туда, где находилось окно, на подоконнике которого я сидела, когда вы пришли. Я помню, что смотрела в окно и думала о том, какой сегодня прекрасный день.

— Продолжай.

— Он потащил меня по коридору, ведущему к их спальне, — повторила Сара и задрожала. — Туда, где он их держал.

— Они были еще живы?

— Конечно, живы, — сказала Сара раздраженно. — Они были совершенно голые и живые, но не шевелились. Я не знала почему, пока он не сказал, что ввел им наркотики. Мива-какой-то хлорид, названия не помню. Он говорил, они все понимают и слышат нас, могут чувствовать боль, а двигаться не в состоянии.

«Один — один, — вспомнила я наш разговор с Томми, — тут тебе и наркотики и мышечный релаксант».

И вдруг меня осенило.

— Сара… голос преступника… ты узнаешь его, если снова услышишь? Не просто слова и манеру речи, но его интонацию?

Всхлипнув, Сара кивнула.

— Я не могу его забыть. Он даже мерещится мне иногда.

— Продолжай.

— Дин лежал лицом вниз, а Лоурель — на спине. Незнакомец установил камеру на штатив и включил запись. Затем без малейших усилий поднял Дина на руки, как младенца, и положил его в ванну. «Иди-ка сюда, Малютка Боль», — позвал он меня. И я подошла. «Посмотри ему в глаза», — потребовал он, и я посмотрела. — Сара сглотнула. — Я увидела, что он говорил правду. Дин был… здесь. Он понимал, что происходит. Он был в сознании. — Сара вновь задрожала. — В сознании и ужасно напуган. Я видела это по его глазам.

— А потом? Что случилось потом?

— Незнакомец сказал, чтобы я отступила. Он запрокинул голову Дина так, что его подбородок задрался кверху.

Сара показала мне, как он это сделал.

— «Перед лицом смерти, мистер Кингсли, понимаешь, в чем заключается истина и что такое страх; и задаешься вопросом, что ждет тебя дальше: райское блаженство или пламя адского огня. Совсем недавно я пытал одного студента-философа, скверного злого человека. Я резал, жег его и бил. Я ждал. Мы с ним заранее договорились, что, если он придумает одно-единственное незаурядное высказывание о жизни, я перестану его пытать. Наутро следующего дня, когда я приступил к кастрации, он завизжал: „Вся наша жизнь — лишь несколько мгновений перед смертью“. Я сдержал обещание и избавил студента от мук. Я всегда вспоминаю его слова перед тем, как собираюсь кого-нибудь прикончить».

У Сары перехватило дыхание, и она замолчала.

— Потом Незнакомец перерезал Дину горло, вот так. Без предупреждения. Быстро! Кровь забила струей. Незнакомец повернул голову Дина набок, чтобы кровь стекала в ванну. Мне тогда не верилось, что ее может быть так много.

В человеке крови литров пять-пять с половиной. Даже умывальник до середины заполнить не хватит. Но когда кровь течет, вполне может показаться, что ее не пять литров, а все пятьдесят.