Я облизнула пересохшие губы.

— Что скажешь, милая?

Сара подалась ко мне, и это невольное движение привело меня в ужас, поскольку дуло пистолета она все так же прижимала к своему виску, что делало ее похожей на деревянную куклу. Она еще раз глубоко и печально вздохнула, но лицо оставалось безучастным. Лишь по вздохам и измученным глазам Сары можно было понять, что за ад в ее душе. После долгой, мучительной паузы она все-таки кивнула. И в этот момент я была почти благодарна немоте Бонни, немоте, которая позволила мне почувствовать себя уверенной в общении с Сарой, способной понять все оттенки ее состояния, невзирая на отсутствие слов.

«Хорошо, — говорил этот кивок, — но пистолет я не брошу и, может быть, даже воспользуюсь им».

«Только бы вывести ее из этой комнаты, — подумала я, — это первое, что надо сделать».

— Вот и славно, — кивнула я. — Сейчас я уберу свой пистолет.

Глаза Сары следили за каждым движением моих рук.

— А сейчас я выйду из этой комнаты и хочу, чтобы ты пошла со мной. Только смотри мне в глаза. Это очень важно, Сара! Смотри только на меня. Ни вправо, ни влево, а только на меня.

И я попятилась назад, по прямой. Я смотрела ей прямо в глаза, пытаясь заставить ее сделать то же самое. На пороге я остановилась.

— Пойдем, милая. Смотри, я уже здесь. Иди ко мне.

Помедлив, она соскользнула с подоконника. Скатилась, словно капля дождя. Пистолет все еще оставался у виска. Двигаясь в сторону двери, она не сводила с меня глаз и ни разу не взглянула на кровать.

«Очень хорошо, — подумала я, — это месиво может заставить ее нажать на курок!»

Теперь, когда она встала, я смогла определить, что росту в ней пять футов с хвостиком. Несмотря на шок, двигалась Сара четко и грациозно, словно скользила по льду. Она показалась мне очень маленькой на фоне растерзанных трупов. Ее голые ноги были забрызганы кровью, но Сара этого не замечала, или ей было уже все равно.

Я попятилась дальше, за дверь, увлекая девочку за собой. Не отрывая от меня настороженных глаз, Сара брела как зомби.

— Я закрою дверь, моя милая, хорошо?

Она кивнула.

«Мне все равно, — говорил этот кивок, — мне уже все равно: жить, умирать или что-то еще…»

Я закрыла дверь и позволила себе на секунду расслабиться. Дрожащей рукой вытерла пот со лба и, глубоко вздохнув, повернулась к Саре.

«Ну а теперь посмотрим, смогу ли я забрать у нее пистолет».

— Знаешь, я все-таки присяду, — сказала я и уселась спиной к двери в спальню. При этом я неотрывно смотрела на Сару. «Я здесь, я тебя вижу и внимательно слежу за тобой», — говорили мои глаза. — Не очень-то удобно так разговаривать, когда я внизу, а ты наверху, — произнесла я, прищурившись, и жестом пригласила ее сесть. — Почему ты не садишься, милая, ты ведь так устала?

И вновь этот зловещий кукольный жест. И вновь она подалась ко мне, не отрывая ствола от виска.

Я наклонилась и похлопала по ковру рядом с собой.

— Ну, Сара, давай! Здесь только ты и я. Никто сюда не войдет, если я не позову. И пока я здесь, никто не причинит тебе боль. Ты же хотела меня видеть?

И, не сводя с нее глаз, я вновь похлопала по ковру.