Официантка Эрмине принесла кофе.

– Что будете заказывать?

– Я ничего не буду, спасибо, – сказал Валерий, словно боялся, что Лурия его отравит.

– И я не буду, – сказал Кирилл. Ему не хотелось быть обязанным.

Гугер, вроде, не отказался бы от халявы, но теперь пришлось из солидарности. Лурия поглядел на Эрмине и виновато улыбнулся.

– А чего исследовать в городе Будды? – строптиво усомнился Валерий. – Чего в жизни этого города не понятно?

– В Бодх-Гая всё понятно, – кивнул Лурия. – Туристический бизнес. Все новые обряды придуманы для туристов, они не изменили генетику социума. Но фонд и не собирался предлагать вам поездку в Индию.

– А куда собирался?

– В Керженский заповедник. Это Поволжье, река Керженец. Там находится вымирающая деревня Калитино. В деревне – заброшенный храм. В храме – редкая фреска святого Христофора. Святой изображён с собачьей головой. Его, кстати, так и называют – Псоглавец. Фреску нужно законсервировать и снять со стены, соблюдая технологию и все предосторожности.

– В Европе её загоните? – догадался Гугер.

Лурия невозмутимо отчеканил:

– Фреска погибает в аварийном здании. Её изъятие согласовано с Росохранкультурой, документы я предъявлю. Снятую фреску нужно передать Нижегородскому государственному историко-архитектурному музею-заповеднику. Наш фонд не присутствует на арт-рынке.

– Если обидел – извините, – буркнул Гугер и сунул в рот сигарету.

– Но это цель номер два, да? – подсказал Валерий.

– Да. А цель номер один – пронаблюдать реакцию социума.

– Социум ужрётся и отмудохает нас, – не сдержался Гугер.

Лурия рассмеялся.

– По правде говоря, риск есть. Надеюсь, что до этого не дойдёт. Но подобный риск присутствует в России повсеместно.

– А как деревня может отреагировать? – спросил Кирилл.

Лурия развёл руками:

– Если бы мы знали, то не искали кандидатов для эксперимента.

– Может, никто вообще ничего не заметит, всем плевать?

– Может быть. Однако наши специалисты считают, что реакция будет.

– Почему?

– Видите ли, друзья. Фреска – не шедевр, но очень редкая. Мы подняли архивы и установили, что храм был расписан в 1858 году. Но в то время святого Христофора уже больше столетия не изображали с собачьей головой. Значит, в деревне был местный культ Псоглавца.

– Считаете, он сохранился до наших дней? – не поверил Валерий.

– Наша гипотеза заключается в том, что сакральные культы существуют не только в сознании социума, но и в подсознании. Некие события могут активировать поведенческие стратегии, которые социум, казалось бы, давно утратил. Нужны примеры?

– Без примеров непонятно.

– Извольте. В девяносто третьем году в кургане на священном алтайском плато Укок была найдена женская мумия, которую назвали Принцессой Укока. Её перевезли в Новосибирск, в Академгородок. А на Алтайский край обрушились бури, катастрофы, разгул коррупции. Всё это алтайцы объяснили тем, что лишились покровительницы. Началась массовая истерия, возродился забытый культ мертвецов. Самое удивительное в том, что количество несчастий действительно сильно выходит за пределы статистически вероятного.