Когда пленники гуртом устроились как смогли, к Павлу подошел Мякки.

– Тот, что был с тобой, тоже друг новгородского десятника?

Молния, прекрасная молния надежды озарила душу главы медвежьего рода.

– Да, – ответил Павел, пытаясь погасить в себе этот приступ восторга.

– Эй, макиса, давай бепся сюда. Не пога, дохола тви!

Да, да, черт возьми – это был Юски! С разбитым лицом, с окровавленной ногой, но живой!

Двое меря, поддерживая его с двух сторон, подтащили вепса до волокуш Павла.

– Принимай! – расплылся в усмешке детина.

Павел молча кивнул, мол, спасибо.

– Макиса, повязка на ноге этого тоирит! – распорядился Мякки, указывая своим воинам на раненого Юски.

Приказ был выполнен мгновенно. На ноге вепса распороли штанину, рану полили какой-то вонючей гадостью, а затем вытащили из бедра костяной наконечник стрелы.

– Славь Юмала, кулеба! Зимой мы не делаем жирных стрел! – проговорил меря, намазывая рану пахучей мазью.

Да, именно так Павел перевел непонятное для него слово. Хм, жирные стрелы? Может, отравленные? А кулеба? Ругается, сволочь, – это понятно!

– Повезло тебе, кулеба! – повторил меря, затягивая повязку на бедре Юски.

– Всем спать! – громко рявкнул детина, и воины в волчьих шкурах быстро закидали костер снегом.

«Вот тоже странная привычка, – подумалось Павлу, – ночью с огнем куда как веселей».

– Ну, ты как, Юски? – спросил Павел, когда перевязка была окончена и меря отошли в сторону, укладываться спать.

– Будем жить, – тихо ответил вепс, – хорошо, что не отравленная стрела. Меря часто используют их в бою…

«Значит, жирные – это все же отравленные…» – Павел сжал губы.

– Ты как, Баар? – поинтересовался вепс.

– Хорошо, только голова болит, видать, крепко меня приложили.

– А меня брать поначалу не хотели…

– Что так?

– Так ранен же… какой с меня толк…

– Так взяли же.

– Ну…

– Да ладно, – махнул рукой Павел, – думаю, их главный сразу просек, что мы не просто так тут гуляем… да еще при мечах…

– Даааа, – протянул вепс, – у них таких мечей я не видел.

– Вот и выходит, что мы с тобой не просто пленники, а ценная добыча.

– Выкуп?

– Я им про Вадима наплел… ежели жив друг, то выкупит. Этот детина, что у них тут командует, про Новгород говорил…

– Я тоже слышал, – кивнул Юски, – нас в Новгород погонят, на торг. Хорошо если твой друг и впрямь выжил…

– Обязан! Я пятками чую, что он жив!

На следующий день их подняли еще затемно. Костер уже горел, воины варили кашу. Запахи были – ух… Только пленникам раздали по корке хлеба и дали напиться воды. И пока оголодавшие вепсы жевали свою скудную пайку, меря наслаждались горячей пищей, смачно причмокивая и жадно облизывая ложки.

Поднимающееся солнце чуть зацепило верхушки сосняка, когда весь отряд был уже на ногах и готовился пуститься в дальнейший путь.

– Да где вас носит? – услышал Павел зычный голос детины, и тут же раздался характерный скрежет полозьев и фырканье лошади.

Он и Юски поворотились на шум и увидели прибывшие сани в сопровождении десятка воинов.

– Так едва словили эту клячу, пряги нат эю! – ответил шагавший впереди низкорослый меря.

Мякки небрежно махнул рукой в сторону пленников. Сани быстро подогнали к вепсам.