Отец Дитрих коротко благословил меня, на эльфийку бросил беглый взгляд и тут же забыл о ней, как и о красивом ковре во всю стену за ее спиной.

— Сюда, — приговаривал я, — сюда, отец Дитрих… Герцог умел устраиваться, дворец у него побогаче иных королевских… Вот это кресло как будто для вас сделано…

Он сел со вздохом облегчения, я тут же сунул ему в руки листки с подчеркнутыми или даже обведенными красным абзацами Хартии Вольностей.

— Это те, на которые я намерен обратить особое внимание…

Он поднял на меня взгляд ясных глаз, лицо усталое, но все равно полное жизненной силы.

— Надо ли было выхватывать корону? — спросил он с мягким укором.

— Это случилось почти произвольно, — ответил я виновато.

Он хмыкнул.

— Думаю, не совсем уж и так.

— Отец Дитрих?

— Сын мой, — сказал он, — ты соображаешь быстро. И даже действуешь иногда раньше, чем сообразил… что сообразил. Это я к тому, что наверняка пришло в голову, как надо показать лордам, что хозяин положения везде и во всем именно их сюзерен Ричард. Даже церковь, дескать, не выше.

Он покосился на замершую эльфийку, что так и не пошевельнулась, вздохнул.

— Отец Дитрих, — запротестовал я и тоже бросил на нее взгляд. — На такое кощунство я никогда не пойду!

— Но что-то же заставило так поступить?

Я вздохнул.

— Не знаю… Не знаю, зачем мне понадобилась эта мальчишечья выходка. Наверное, воспоминание детства… Как-то читал, что когда-то один великий завоеватель древности по имени Бонапарт решил короноваться, причем — сразу императорской короной, для этого вызвал к себе папу римского. Тот начал обряд, но когда корона уже была над головой Наполеона, тот внезапно выхватил ее из рук опешившего папы и сам надел себе на голову. Тем самым подчеркнул, что ни от кого не желает получать эту милость, даже от папы. Сам завоевал много королевств и стал императором по своей воле.

Отец Дитрих слушал внимательно, кивнул, сказал без всякого раздражения:

— Ну вот, я же говорил.

— Отец Дитрих, — спросил я встревоженно, — вы сильно обиделись?

Он покачал головой.

— Не сильно, хотя это и вызвало смешки. Хотя, конечно, мне больше нравится поведение императора Карла Великого.

— В день коронации? — спросил я.

— Да, — ответил он. — Карл прибыл в Рим, чтобы спасти его от захвата Византией, а когда зашел в базилику и опустился на колени перед алтарем, к нему сзади подкрался папа Лев Третий и неожиданно возложил ему на голову императорскую корону, чему Карл Великий был весьма удивлен.

Я фыркнул.

— Так я и поверю. Он ведь стал таким образом легитимным правителем всей Европы и… не ожидал?.. Ладно, корона короной, но главное — реформы.

Эльфийка наконец решилась сдвинуться, пропищала очень отважно, хоть и дрожащим голоском:

— У вас очень болят ноги… Нужно скрестить…

Отец Дитрих посмотрел на нее внимательно.

— Как почуяла?.. Хотя это неважно. Уже и скрещивал, и вытягивал… Но так еще больнее.

Я посмотрел на него, на нее.

— А если еще раз?

Отец Дитрих слабо усмехнулся, с некоторым трудом закинул вытянутую ногу на другую, сразу же поморщился.

— Ну вот, теперь вообще…

— Потерпите, — сказала эльфийка настойчиво. — Еще немного… еще… Я же чувствую…