Вадим Константинович постоял, не оборачиваясь.

– Копию себе оставил?

– Нет, – соврал Игнат.

– Это правильно. Иди, Игнат. Лийка тебя заждалась.

Игнат поднялся, глядя в спину хозяину.

– Вадим Константинович…

– Да?

– Девочку… Одну из моих бывших одноклассниц, к которой тоже попала эта информация, позавчера убили.

На этот раз будущий тесть повернулся и внимательно посмотрел на Игната. Глаза у него больше не были веселыми, они стали злыми и печальными.

– Рассказывай! Теперь с подробностями. – Вадим Константинович взял лежащий на столе телефон, потыкал в экран, включив микрофон, и положил перед Игнатом.

Минут через пятнадцать Игнат вышел из кабинета, тихо прикрыв дверь. Он был уверен, что Лия пасется где-то рядом, но нашел потенциальную невесту в ее комнате. Девушка в наушниках лежала на ковре и покачивалась в такт неслышной музыке.

Он равнодушно отметил, что еще недавно ему хотелось бы немедленно от нее смыться. Сейчас было все равно, с кем быть и чем заниматься.

Он опустился на ковер рядом с Лией и криво ей улыбнулся.

Теща говорила, и Николай кивал, когда она делала паузу. Слов он не слушал и не слышал. Стоял перед Вероникой Анатольевной, как школьник перед учительницей, и смотрел поверх головы сидящей в кресле тещи.

Смотреть на нее было больно. Вероника Анатольевна поднимала на него Нинины глаза, и выносить этого он не мог.

Никто не знал, что он вычеркнул Нину из своей жизни еще живую. Он словно призвал ее смерть, и теперь Нина спрашивала, зачем он это сделал.

Тело, лежавшее на столе в морге, не было Ниной. Это сделанная из воска или чего-то другого копия. Плохая, неудачная. Николай тогда быстро отвернулся от стола и злился, что сопровождавший его полицейский идет к выходу слишком медленно. Правда, во дворе морга, когда солнце ослепило глаза, ему захотелось вернуться, еще раз взглянуть на копию, дождаться, чтобы восковое тело снова стало хоть чуть-чуть похожим на Нину. Он не вернулся, конечно. Не хотел выглядеть перед ментом чокнутым.

То есть ему на мента было наплевать, а Нине бы не понравилось.

– Коля, ты меня слышишь?

Смотреть в Нинины глаза было тошно, и Николай отвернулся к окну.

– Слышу.

– Дана соберет Нинины вещи…

Николай опять принялся кивать, когда теща делала паузы.

– Позвонить одноклассникам… Ресторан…

Толстая ворона за окном села на кленовую ветку. К ней подлетела другая, обе улетели.

– Коля!

– Да, Вероника Анатольевна.

– Возьми себя в руки! Мне тяжелее, чем тебе, но я не позволяю себе впадать в прострацию!

Ему казалось, что он тоже не позволяет себе впадать в прострацию. Просто он знал: все то, о чем говорит теща, не важно и не имеет никакого значения. Значение имело только одно – вычислить, кто превратил Нину в восковую копию.

И отомстить.

О мести надо подумать особо. Убивать Николаю не хотелось, надо, чтобы убийца страдал – долго. А потом можно и убить.

– Да, Вероника Анатольевна.

Кажется, теща сказала все, что хотела. Николай пошел к входной двери. Вынырнувший из кухни тесть сочувственно тронул его за рукав. Нина отчима терпеть не могла, а Николаю он нравился. Вернее, не то чтобы нравился, а не вызывал отрицательных эмоций, как у Нины.