– Что было в письме? – Кажется, у него получилось спросить это почти спокойно.

Ксения рассеянно, как умела только она, повела глазами по сторонам, сунула руку в сумку, достала сложенный вчетверо принтерный лист и протянула Игнату. Она перестала быть надменной, взгляд ее снова стал привычным, спокойным, только слегка грустным.

Она не будет в него стрелять, не будет, даже если они окажутся в глухом лесу.

Настоящая она сейчас, грустная и несчастная. А надменность – защитная реакция на вызовы беспощадного мира. Жизнь оказалась к ней жестока, лишив нормальной женской жизни.

В письме было примерно то, чего он ожидал. Фото Лии в подъезде и фото Веры Сергеевны в концертном зале. И номер телефона.

– Ксения, доказательств ни у кого нет. – Он вернул бумагу. – Я знаю, что Лия приходила к Наталье. Это ничего не значит и совершенно неопасно. Надо выбросить пистолет и не обращать внимания ни на какие письма. Единственная улика – это пистолет. От него нужно немедленно избавиться.

– У меня не было другого выхода.

– Я понимаю. Ксения, нужно избавиться от пистолета.

– Лиечка не читает писем. Она даже записок, которые передают с цветами, не читает.

– Это моя бывшая учительница, – Игнат кивнул на бумагу у нее в руках.

– Я догадалась. Я слышала, как ты разговаривал с Вадимом. И Лия тогда все время о тебе говорила и все про тебя рассказывала. Лия в тебя сильно влюблена. – Ксения помолчала. – Как удивительно, что ты знал обеих!

Обеих… Это Наталья и Вера? Или Вера и Нина?..

– Бабка приняла меня за Лию. – Ксения посмотрела на Игната несчастными глазами. – Стала спрашивать про снотворное… Рано или поздно она пошла бы в полицию.

– Вы знали, что Лия взяла у вас снотворное?

– Игнат. – Она жалко усмехнулась. – Ну я же не идиотка. Пропала целая упаковка. А потом Танечка сказала, что эта стерва отравилась.

Она подвинула стул и села к Игнату боком. Профиль у нее был красивый, гордый.

– Лия все время о тебе говорила. Она сильно в тебя влюблена. Говорила про митинг в парке. И я предложила бабке там встретиться. Это казалось мне подходящим местом.

– Ксения, надо избавиться от пистолета.

– Я не могу от него избавиться, – быстро сказала она, не поворачивая головы. – Это пистолет родственника Вадима. Он сейчас за границей, но в любой момент может вернуться.

– Наплевать! Пусть думает, что пистолет украли. Оружие зарегистрировано?

– Нет, – Ксения покачала головой. – Оружие не зарегистрировано, но я не могу от него избавиться.

Игнат понял: она не могла допустить, чтобы о пропаже пистолета узнал муж. Вадим Константинович умен, он может сделать правильные выводы. Игнат сам рассказал ему про то, что после смерти Натальи были застрелены две женщины. Правда, тогда Игнат связывал убийства с компроматом.

Вадим Константинович наверняка знает, что Лия приходила к его любовнице, это даже Игнат смог узнать. Но дочери Вадим Константинович простит все, а жене… Не факт.

– Господи, как я ее ненавижу!

И опять Игнат Ксению понял. Она говорила о Наталье.

– Надо немедленно положить пистолет на место. – Игнат поднялся. – Отвезти его в квартиру родственника.