Они все трое стояли рядом, но даже постороннему наблюдателю было бы ясно, что Варя и Борис счастливая пара. Связь между ними странным образом казалась видимой.

У них было то, чего не хватало Николаю с Ниной. С самого начала.

– Я ничего не видела, Коля.

Николай ей верил. Она не стала бы врать, если бы ее показания могли помочь в поисках убийцы.

– Когда я сюда шла, – Варя подошла поближе к дверям, – здесь стояла девушка. Она в телефон тыкала. Больше никого не было.

– Девушка стояла лицом к кафе или спиной? – быстро спросил Николай.

– Спиной. Нина вышла, я повернулась и ушла.

– Потом, когда… собралась толпа, ты ее видела?

– Не помню. – Варя нахмурилась, вспоминая. – Девушка была самая обычная, я бы не смогла ее узнать.

Она действительно была малополезным для полиции свидетелем.

– Да, еще здесь стояла машина, – Варя показала на проезжую часть. – Я ее обошла, когда переходила улицу. Светлая, небольшая. Из недорогих.

Она старательно пыталась припомнить все, что видела.

– Не помню, была машина, когда… все произошло, или уехала.

– Все нормально.

– Варя пошла мне навстречу, – заговорил Борис. – Я в тот день к врачу ходил. Поликлиника здесь недалеко, сразу за метро. Мы встретились на бульваре.

Они встретились на бульваре и сидели на лавочке, а Николаю в это время звонили из полиции. Или ему позвонили позже?

Снова лезть в метро Николай не стал, пошел пешком по направлению к дому.

Камеры видеонаблюдения на улице кафе не имело. А может быть, имело, но в тот день она не работала. Менты сокрушались, что нет записи. Им удобно, когда убийство зафиксировано на видео.

Солнце пекло, светило в глаза. Хотелось пить. Николай заметил палатку, купил бутылку боржоми. От палатки пахло мясом, свежей выпечкой. Есть не хотелось, но он купил самсу и съел ее, стоя рядом с урной. Нина возмутилась бы, глядя на это, но Нины больше не было.

Домой Игнат приехал с твердым желанием забыть о том, что только что увидел, и таким же твердым пониманием, что не забудет. Не только не забудет – не успокоится, пока не узнает все.

Ему нравилось наблюдать, как Нина, не отдавая себе отчета, выполняет его прихоти.

Теперь кто-то невидимый руководил его действиями, тянул туда, куда не стоит лезть, где подстерегают капканы.

Лия ответила сразу, он не успел услышать ни одного гудка в трубке.

– Приезжай немедленно! – прошипел Игнат.

– Куда? – спокойно спросила она.

Была бы рядом, посмотрела бы с веселым изумлением.

– Ко мне домой, – устало сказал он.

Она приехала. Он открыл дверь, не дожидаясь звонка в квартиру, – видел в окно, как она выходит из остановившегося у подъезда такси.

На лице было любопытство, он этого ожидал.

Игнат за плечо втащил ее в квартиру, захлопнул дверь и тихо спросил:

– Где ты была десятого мая?

От бешенства его трясло. Он отпустил Лиино плечо, потому что ему хотелось сжать его так, чтобы переломать кости.

– А что случилось десятого мая? – Любопытство из ее глаз не исчезало.

На минуту мелькнуло облегчение. Он идиот, ему приходят в голову дикие мысли.

– Я должен был выступить на митинге.

Лия нахмурила лобик, вспоминая. Тряхнула головой.