— А так все сойдётся? — ехидно поинтересовалась Люцина. — Все-все?

— Почти все. Во всяком случае, достаточно много. Тереса, признавайся!

Тереса уставилась невидящим взглядом в окно, потом перевела его на нас.

— Что ж, — сказала она. — Наверное, ничего другого не остаётся, придётся рассказать вам. Какое-то время Эдита именно в Тоньче прятала своего ребёнка, того самого младенца Войдарского, вернее, Доробека. Один раз и я с ней ездила туда.

— Это что же получается? — возмущённо вскричала мамуля. — А я ничего не знала?

— Так ведь ребёнка специально там прятали, чтобы никто не знал, — ответила младшая сестра. — Как же можно было тебе об этом говорить?

— Нет, чтобы я, старшая, ничего не знала! Ведь даже о своей поездке туда ты мне не сообщила…

Люцина, не обращая внимания на перепалку сестёр, обратилась ко мне:

— А ну-ка выкладывай, что тебе пришло в голову! Что у тебя сойдётся, если Эдите было известно все о наследниках?

— Если бы, скажем, тебе надо было что-то спрятать, где, как не в Тоньче, ты бы это сделала? — ответила я и в свою очередь накинулась на Марека:

— Что ты нашёл под грушей? Ведь она наверняка там что-то спрятала, за этим специально вернулась в Польшу! Голову даю на отсечение, ты уже там побывал и проверил. Что там нашёл?

До тёти Яди наконец дошло.

— И в самом деле! — вскричала она. — Ведь на карте стоял крестик.

— И в самом деле! — дошло и до Люцины.

Мамуля и Тереса прекратили несколько запоздалую ссору из-за внебрачного младенца Доробека и тоже обратили свои взоры на Марека. Тётя Ядя выбралась из своего утла, чтобы тоже уставиться на него. Марек внимательно разглядывал последнего карпа. И молчал.

— В том-то и дело, что ничего не нашёл! — наконец ответил он, изрядно потрепав нам нервы. — Груша там действительно росла, этот факт удалось установить, но её давно нет. Насколько я мог проверить, в этом месте ничего не спрятано. Проверять было затруднительно, в фургоне живут люди, и на участке все время кто-то околачивается. Возможно, наши враги ждут, пока обитатели уедут.

Мы подождали, не скажет ли он ещё чего-нибудь, потом мамуля разочарованно произнесла:

— И это все? А что же тогда сходится? Груши нет, под грушей тоже ничего не обнаружено, в фургоне живёт Марыська со своим Хенриком. Тоже мне открытие!

— Неужели Марыська с Хенриком мешали тебе в поисках? — не поверила Мареку Люцина.

— Они просто-напросто вышвырнули меня оттуда, — спокойно ответил Марек. — Вежливо, но решительно потребовали, чтобы я покинул их территорию, так что на поиски у меня была всего одна ночь. Ссылались на наследников, так я понял теперь. Тогда не понял, они как-то туманно упоминали каких-то сутяг, которые и Марыську могут погнать с принадлежащей им усадьбы, если на ней будут сшиваться посторонние, вроде меня. Теперь я понял, в чем дело.

Итак, появилась новая информация к размышлению, требовалось её обдумать как следует.

Мы напряжённо думали, потом я обратилась к Тересе:

— Ну и что скажешь? Как по-твоему, что теперь будем делать?

Тереса хмуро взглянула на меня, потом па Марека, потом на тётю Ядю и наконец ответила: